 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
усилия, дабы предопределить невозможность появления и сохранения подобной
информации... "
Изменения в сценарий были внесены значительные. Во-первых, следовало снять
прибытие киногруппы - той, со студии. Во-вторых, офицер контрразведки, которого играл
сам господин Мархель, получал данные о том, что это не настоящая киногруппа,
настоящую вырезали ночью во время ночевки в гостинице в том самом городке по дороге
сюда. Офицер производил арест лжекиношников и завербованных ими офицеров-саперов,
но оказывалось, что три диверсанта успели скрыться и начать осуществлять свой
злодейский замысел. Офицер в одиночку бросался в погоню и осуществлял ликвидацию
диверсантов посредством гранаты. Тем не менее предотвратить взрыв электростанции он
не успевал, электростанция взрывалась и пылала, и офицер, бессильно сжимая пистолет в
руке, стоял на фоне зарева и клялся быть беспощадным ко всем на свете врагам
Императора.
Дальше шел суд над диверсантами - теми, кого удалось схватить - и саперами-
предателями. С диверсантами все было ясно: это были специально подготовленные,
хорошо тренированные и обученные враги, солдаты пусть не самой почетной, но
нормальной военной специальности. Труднее было понять психологию предателей. Ведь
они шли на смертельный риск - зачем? Что двигало ими? Неужто только страсть к
наживе? А если нет - то что же? В этом и предстояло разобраться.
- Вот вы, например, как вы могли, офицер, присягавший на верность Императору, пойти
на такое, встать на путь предательства?
- Да, я присягал на верность, но я не был искренен при этом. Это была маскировка. Я
ждал, я долго ждал, когда же представится случай нанести ему вред посущественней. И
вот я дождался. Очень жаль, что замысел наш сорвался, но я знаю - нас немало еще на
свободе, и никто и ничто не помешает нам - моим друзьям и единомышленникам -
совершить задуманное...
- А вы?
- Я всегда выступал против войны. Я пацифист и горжусь этим. И если мне удалось хоть
на несколько дней отсрочить новое массовое смертоубийство, то моя жизнь и
деятельность не были напрасными.
- Ну, а вы что скажете?
- Они узнали, что моя семья на оккупированной территории, и пригрозили убить их
всех, если я не соглашусь сотрудничать.
- А вы?
- Я желаю поражения Империи в этой войне. Я сожалею, что мы сделали так мало.
- Почему вы желаете нам поражения? - Потому что Император обманул народ,
пообещав немедленное и всеобщее благоденствие, а сам даже и не подумал выполнять
обещание. Он и войну эту затеял только для того, чтобы было чем объяснять трудности...
- Итак, господа, мы с вами видим, что это за люди, которых противник пытается
использовать в своих целях. Среди них нет тех грубо-продажных тварей, которые так
обычны среди всякого рода предателей. Нет! Мы имеем дело с убежденными,
отъявленными врагами, в крайнем случае - с людьми, вставшими на стезю предательства
по слабости духа. И, как мы поняли, еще многие такие же, как и они, ходят на свободе,
общаются с нами, изображают бурную деятельность на благо Императора, а между тем
только и ждут момента, чтобы ударить ножом в спину. Бдительность, только
бдительность спасет нас, тотальная и напряженная бдительность! Доносите о своих
малейших подозрениях, о странном поведении известных вам лиц, о неясных доходах, о
враждебных Императору разговорах, о проявлении недовольства - ибо от недовольства
прямая дорога к предательству! - и даже о шутках, потому что ничто не искажает правду
так, как шутка. Будьте бдительны изо всех сил! А с этими предателями будет содеяно то,
что они заслужили.
Петер сидел еще над сценарием, когда вновь вошел господин Мархель, на этот раз в