 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
утверждая это, сколько этому удивляясь. - Я почему-то ничего не боюсь, Элли...
- Это ты-то не боишься? - ехидно сказала Элли. - Ты так нервничал, что мы останемся
без денег и мне придется идти на панель!
- Ну что ты несешь? - сказал он. - Ну что ты такое несешь, когда все хорошо, когда
сейчас начнется такой ураган, когда - боже мой! - ты рядом... с ума сойти...
- Нет, - сказала Элли. - Ну, что ты? Не надо. - Хватит, ты хочешь сказать?
Элли промолчала.
Эрик потрогал затылок. Волосы отросли на два пальца, и шрам хоть и чувствовался, но
виден уже, наверное, не был.
Так, сказал себе Эрик. Чтобы раз и навсегда: ничего не было. Ничего. Ты ни в чем не
виноват, понял? Ни перед ней, ни перед собой. Все с самого начала. С нуля.
Они поднялись по лестнице с пляжа на набережную и от набережной пошли по узкому
крутому переулку. Эрик знал эту дорогу - она вела к дому. К их с Элли дому.
Неподвижный, мрачный воздух вдруг сдвинулся и потек, все быстрее и быстрее.
Зашумели деревья. "Скорее! " - сказала Элли, и они побежали. Они добежали до
знакомого дома и по наружной лестнице поднялись в мансарду. Через секунду начался
ливень. Здесь все было как всегда - Эрик огляделся, быстро узнавая предметы. Их было
мало: стол с посудой на нем, два парусиновых стула, шезлонг и два надувных матраца,
брошенных в углу один на другой. Дешевая цветастая люстра висела на проводе, потому
что крюк из потолка был выдран с мясом. Вон та дверь - это стенной шкаф, а вон та - так
называемые удобства.
- Я в душ, - сказал он.
Стоя под холодной струей, он попытался вспомнить то, что было связано с этим домом,
но у него ничего не получалось. Когда он вышел, Элли сидела на стуле посреди комнаты и
плакала.
- Элли! - Он бросился перед ней на колени. - Элли, маленькая, что с тобой? Что
случилось?
- Ничего, - сказала она. - Ничего. Все хорошо. Я так устала... - Все будет хорошо, вот
увидишь, - сказал Эрик. - Мне лучше. Я сегодня как проснулся.
- Да, - сказала она. - Конечно, все будет хорошо. - Конечно, вот увидишь.
- Я когда плачу, то из меня тревога выходит... - Ты меня прости.
- Зачем ты опять об этом? - Да? Хорошо, я не буду.
- Не надо.
- Я не буду. Дождь молотил по крыше, и ветер сотрясал оконные стекла. Стало темно,
и они сидели в темноте.
- Элли, - позвал Эрик. - Что?
- О чем ты думаешь? - Мне захотелось вдруг, чтобы мы никогда не умерли. - А мы
умрем?
- Да.
- Странно, - сказал Эрик. - Правда, странно? - Очень. А ты о чем думал?
- Не знаю. Я теперь так мало знаю о себе... И я еще почти не умею думать.
Выпотрошили и зашили... Давай не будем обо мне.
- Ладно, - сказала Элли. - Мы привыкнем, правда?
Прошла минута, другая...
- Да, - сказал Эрик. - Мы привыкнем.