 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
матово-черные волосы, собравшийся морщинками лоб над приподнятыми бровями, белки
глаз с красными прожилками и тяжелые веки, запекшиеся корочки на губах, худые плечи
и поросшее черной шерсткой родимое пятно возле правого локтя, и синие нитки вен на
левой руке, которой она придерживала на груди махровое полотенце...
- Что с тобой? - спросила она, и, хотя спросила она это быстро и испуганно, Эрик
чувствовал, что прошло очень много времени, и видел, как медленно открывается рот и
изгибаются губы, как за зубами ворочается язык, как истекают звуки и складываются в
слова, а слова постепенно обретают смысл... Он глубоко вздохнул, в груди заломило от
воздуха, а время натужно разогналось и пошло в нормальном темпе.
- Не знаю, - сказал он. - Ничего. Все хорошо.
- Ты такой бледный, - сказала она.
- Да, - сказал он. - Как конь.
- Почему конь?
- Конь бледный. - Не говори глупостей, зачем? - А я что, часто говорю глупости? -
Нет, просто...
- Что просто?
- Все хорошо. - Не знаю.
Она села рядом с ним, положила руки ему на плечи, погладила пальцами шею, затылок.
Лицо ее приблизилось к его лицу, стало большим и плоским. Веки опустились,
прикрывая радужки - зеленовато-коричневого цвета с темными точками - и зрачки,
темные и глубокие; длинные ресницы подрагивали, губы слегка приоткрылись; за окном,
видимая в щелях жалюзи, стая голубей описывала круги над крышей дома напротив;
сдутая легким сквознячком со стола, на пол скользнула газета и легла заголовком кверху:
"Выживание любой ценой? "
- Ты не знаешь, куда я дел конверт? - вспомнил вдруг Эрик. Сторожевая струна,
ослабшая было, вновь натянулась и загудела высоко и сильно.
- Боже мой, - слабым голосом сказала она. - Какой конверт, о чем ты, какой может быть
конверт...
- Никак не могу вспомнить, куда я дел конверт, - сказал он. - Зачем тебе конверт, когда
у тебя есть я?
- Ты ничего не понимаешь, - раздраженно сказал Эрик. - Это очень важно. - Это тебя и
испугало? - спросила она. - Только это?
- Меня ничего не пугало, - сказал Эрик. - Ты что, видела его? - Ну конечно.
- А где он сейчас? - спросил он нетерпеливо. - Не знаю, - сказала она растерянно. - Ты
же его держал в руках... - Я не могу его найти, - сказал он.
- Успокойся, - сказала она. - Куда он может деться? - Поищи, - сказал он. - Это страшно
важно.
Элли вздохнула и встала на ноги.
- Какой же ты, право... - начала она и сделала шаг к столу. Ничего бы с тобой...
Струна вдруг загудела сильнее. - Стой! - испуганно сказал Эрик. Она вздрогнула и
оглянулась на него: - Что?
- Иди сюда, - сказал Эрик. - Ничего не было. Иди сюда. - Господи, - сказала она. - Ты
просто сумасшедший сегодня. Эрик обнаружил вдруг, что стоит на ногах.
- Ну что ты, - сказала Элли, и в голосе ее был страх. - Как маленьки й... как не знаю кто...
- Ты его взяла, - понял вдруг Эрик. - Ты его прячешь. Зачем ты со мно й... так?
- Я? - изумилась она совершенно неподдельно. - Как ты изображаешь удивление, -
сказал Эрик. - Не всякая актриса сможет. Я тебе так доверял...
- Эрик, - сказала она. - С тобой что-то случилось. Что-то не так. Мне страшно с тобой.
- А мне с тобой противно! - выкрикнул Эрик. - Воровка! Ты украла его! Он бросился на
нее и рванул полотенце. Элли судорожно вцепилась в его руки, и боль от глубоко
проникших в тело ногтей на секунду отрезвила его. Он увидел ее лицо, искаженное болью
и обидой, и сам он, наверное, тоже переменился в лице, потому что Элли отпустила его