 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
ухом почешет.
- Чушь! - Толстяк ухмылялся, добродушие вернулось к нему. Он понимал, что Тощий
острит, но не обижался. Марсияшки, обезьяны... ясно, они не люди, с ними и разговор
другой, ничего плохого тут нет. - Что ты притащил, обезьяна? Опять картинки, в которых
никакого смысла нету?
Лъин кивнул, подражая их жесту, означающему согласие, и протянул свиток Тощему.
Толстяк держится уже не враждебно, однако неясно, чего от него ждать, а Тощему,
видимо, интересно.
- Надеюсь, в картинках много смысла. Вот Нра - двадцать девятый, под натрием.
- Периодическая таблица, - сказал Тощий Толстяку. - По крайней мере, похоже. Дай-ка
мне справочник. Гм-м. Под натрием, номер двадцать девять. Натрий, калий, медь.
Двадцать девятый, все правильно. Это оно и есть, Лин? Глаза Лъина сверкали
торжеством. Благодарение Великим!
- Да, это медь. Может быть, у вас найдется? Хотя бы один грамм? - Пожалуйста, хоть
тысячу граммов. По твоим понятиям, у нас ее до отвала. Бери сколько угодно.
И тут вмешался Толстяк. - Ясно, обезьяна, у нас есть медь, если это ты по ней хныкал.
А чем заплатишь?
- Заплатишь? - Ясно. Что дашь в обмен? Мы помогаем тебе, а ты нам - справедливо?
Лъину это не приходило в голову, - но как будто справедливо. Только что же он может им
дать? И тут он понял, что у землянина на уме. За медь ему, Лъину, придется работать:
выкапывать и очищать радиоактивные вещества, с таким трудом созданные в пору, когда
строилось убежище; вещества, дающие тепло и свет, нарочно преобразованные так,
чтобы утолять все нужды племени, которому предстояло жить в кратере. А потом
работать придется его сыновьям и сыновьям сыновей, добывать руду, выбиваться из сил
ради Земли, и за это им будут платить медью - в обрез, только-только чтобы Земле
хватало рудокопов. Мозг Толстяка снова захлестнули мечты о том земном создании. И
ради этого он готов обречь целый народ прозябать без гордости, без надежд, без
свершений. Непостижимо! На Земле так много людей - для чего им обращать Лъина в
раба?
И рабство - это еще не все. В конце концов Земля пресытится радиоактивными
материалами, либо, как ни велики запасы, они иссякнут - и нечем будет поддерживать
жизнь... так или иначе - впереди гибель. Лъин содрогнулся: слишком страшный
навязывают выбор.
Тощий опустил руку ему на плечо.
- Толстяк немного путает, Лин. Верно, Толстяк? Пальцы Тощего сжимали что-то...
"Оружие", - смутно понял Лъин. Второй землянин поежился, но усмешка не сходила с его
лица.
- Дурень ты, Тощий. Чокнутый. Может, ты и веришь в эту дребедень - что все люди и
нелюди равны, но не убьешь же ты меня из-за этого. А я человек старых взглядов, я свою
медь задаром не отдам.
Тощий вдруг тоже усмехнулся и спрятал оружие.
- Ну и не отдавай. Лин получит мою долю. Меди у нас вдосталь, без некоторых вещей
мы вполне обойдемся. И не забывай - четверть всего, что есть на корабле, моя.
На это в мыслях Толстяка не нашлось ответа. Он подумал немного и пожал плечами.
Тощий прав: своему паю он хозяин. Ну и пусть...
- Ладно, воля твоя. Я тебе помогу раскопать, что у нас есть подходящего. Может, взять
ту проволоку, знаешь, в ларе в машинном отделении?
Лъин молча смотрел, как они отперли небольшой ящик и стали там рыться; половина
его ума изучала механизмы и управление, вторая половина ликовала: медь! И не какая-то
горсточка, а столько, сколько он в силах унести! Чистая медь, которую так легко
превратить в съедобный купорос при помощи кислот - он еще раньше их приготовил,
когда пытался добыть медь здесь, у себя. Через год кратер вновь будет полон жизни. Он