 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
оставит триста, а может быть, и четыреста сыновей, и у них будут еще и еще потомки!
Одна деталь схемы сцепления, которую он изучал, заставила Лъина перенести центр
тяжести на половину ума, занятую окружающими механизмами; он потянул Тощего за
штанину.
- Это... вот это... не годится, да? - А? Да, тут что-то разладилось. Потому нас к тебе и
занесло, друг. А что?
- Тогда без радиоактивных. Я могу платить. Я исправлю. - На миг его взяло сомнение. -
Это ведь тоже значит платить, да?
Толстяк вытащил из ящика большой моток чудесной, душистой проволоки, утер пот
со лба и кивнул.
- Верно, это была бы плата, только ты эти штуки не тронь. Они и так ни к черту не
годятся, и, может, Тощий даже не сумеет исправить.
- Я могу исправить.
- Ну да. Ты в каких академиях обучался электронике? В этом мотке двести футов, стало
быть, на его долю пятьдесят. Ты что же, Тощий, свою всю ему отдашь?
- Да, пожалуй. - Тощий почти не следил за тем, как Толстяк отмерял и резал проволоку,
с сомнением смотрел он на Лъина. - Слушай, Лин, а ты в таких вещах разбираешься?
Ионный двигатель - штука не простая, в схеме питания черт ногу сломит. С чего ты взял,
что сумеешь починить инжектор? Разве у вашего народа были такие корабли и ты изучал
чертежи?
Мучительно подыскивая слова, Лъин попытался объяснить. Нет, у его народа ничего
похожего не было, атомные устройства работали по-другому, ведь на Луне урана почти
нет, и энергию атома использовали непосредственно. Но принципы ему ясны уже из того,
что он видит со стороны: он прямо в голове чувствует, как что должно работать.
- Я чувствую. Когда я только-только вырос, я уже мог это исправить. Записи и чертежи
я все прочел, но главное не что я изучал, а как я думаю. Триста миллионов лет мой народ
все это изучал, а теперь я просто чувствую. - Триста миллионов лет! Когда ты сказал, что
прямо сроду умеешь и говорить, и читать, я понял. Это ваше племя очень старое, но чтоб
так... У нас тогда еще динозавры бегали!
- Да, мои предки видели таких зверей на вашей планете, - серьезно подтвердил Лъин. -
Так я буду чинить?
Тощий растерянно мотнул головой и молча передал Лъину инструменты. - Слышишь,
Толстяк? Триста миллионов лет, и почти все это время они были далеко впереди нас
теперешних. Ты только подумай! Мы были еще так, букашки, кормились динозавровыми
яйцами, а эти уже летали с планеты на планету! Подолгу, наверно, нигде не оставались:
сила тяжести для них вшестеро выше нормальной. А своя планета маленькая, воздух не
удержала, пришлось зарыться в яму... вот и остался от них от всех один Лин!
- И поэтому он механик?
- У него инстинкт. Знаешь, какие инстинкты за такой срок развились у животных и у
насекомых? У него чутье на механизмы - может, он и не знает, что это за машина, но
чует, как она должна работать. Да еще прикинь, сколько он мне научных записей
показывал и сколько всего, наверно, перечитал... я думаю, нет на свете такой машины, с
которой он бы не сладил.
Толстяк решил, что спорить нет смысла. Либо эта обезьяна все исправит, либо им
отсюда не выбраться. Лъин взял кусачки, отключил все контакты пульта управления и
теперь обстоятельно, деталь за деталью, разбирал его. С необычайной ловкостью
расцеплял провода, извлекал электронные лампы, разъединял трансформаторы.
Лъину ничего не стоило в этом разобраться. Земляне получают энергию из атомного
топлива - используют определенные свойства ионизированного вещества, регулируют
скорость ионизации, а затем реактивная струя через дюзы с большой скоростью