 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- Клин клином. Знаешь, сколько вампиров существует? Больше тысячи! Говорят, зять
Канцлера - тоже бывший мутант.
- Ладно, валяй.
- Просто я не могу больше так, понимаешь? - А я могу? Я могу, да? По-твоему, я могу?
А что делать? - Стать как все. Кастрировать себя. Или убить. Или продолжать терпеть.
Выбирай. Выбор богатый.
- Почему ты вернулся?
- Откуда?
- Из Японии. Работал бы там... - Не мог я там работать. Там страшно. Там еще
страшнее, чем здесь. Не веришь... Они продолжают воевать, понимаешь? Они задались
целью победить своих победителей, вытеснить с рынков, поставить на колени,
перешагнуть через них. Это какая-то национальная паранойя. Больше жратвы, больше
тряпок, больше машин, и никто не знает - зачем? Никто просто не спрашивает. Больше,
лучше, моднее, мощнее, и на это уходят все ресурсы, все время и все силы, а кто пытается
оглянуться, тот предатель. Они проели всю свою культуру, у них ведь было чем
гордиться, а теперь они гордятся телевизорами и роботами... ну, не всю, так почти всю - и,
главное, никто об этом не плачет... Очень страшно. Ты не был на фронте?
- Нет, конечно.
- А я вот успел. В четырнадцать лет. Это были последние дни Империи, уже ничего не
сделать, но нас погнали под танки - зачем? Никто не знал, и сам этот гад не знал, бывают
такие действия, как у курицы с отрубленной головой - может быть, это на самом деле так,
с отрубленной головой? - но нас погнали под танки, и танки прошли сквозь нас, ни на
минуту не задержавшись, и уже потом, в лагере, я задумался: зачем? Понимаешь, это ведь
не просто глупость, это глубже... Так вот, там я временами ощущал то же самое. Тебе не
надоело на полу?
- Я же просил тебя: дай руку.
- Извини, не расслышал...
Тригас сунул в карман ненужный уже револьвер и помог Марту подняться. - По-моему,
- сказал Март, - ты клевещешь на целый народ.
- Это по-твоему, - возразил Тригас. - Я прожил там семь лет. Они продолжают воевать,
они влезли в эту войну по уши, и они наверняка победят. Это и будет их конец. Конец
великой нации. Мне не хотелось при этом присутствовать - хотя я присутствовал при этом
целых семь лет.
- Можно подумать, у нас лучше.
- У нас еще можно бороться...
Март покачал головой.
- Не верю. Бороться - не верю. Можно ерзать, ползать, пресмыкаться, открывать рот,
показывать фигу в кармане, добывать пропитание, пачкать стены, слюнить пальцы...
- Можешь не перечислять, - сказал Тригас. - Зато у тебя есть конкретный противник. Это
большое счастье: иметь конкретного противника.
- Мы с этим противником уж слишком в разных весовых категориях... Они помолчали.
- Юхан, - спросил Март через несколько минут, - как ты думаешь, какое у нас
государственное устройство?
- Скисшая военная диктатура, - сразу, будто ждал этого вопроса, ответил Тригас.
- А строй? Тригас подумал. - Хрен его поймет, - сказал он. - Ты же знаешь, я не силен
в этом. - А говоришь, конкретный противник, - проворчал Март. - Слушай, ты как-то раз
назвал меня Морисом - почему?
- А, тогда... Почувствовал. Мне показалось, что почувствовал. Я, понимаешь, стараюсь
пить, чтобы заглушить все это, но иногда прорывает...
- А у меня наоборот - как выпью, такое начинается...
- У всех по-разному. Майорош, например, что пил, что не пил... Это ты его жене деньги
посылаешь?