 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
зверя, рыбы и птицы... никогда не видели женщин и округляли друг друга... - Армант
хихикнул. - Потом Один вразумил их... они пошли на юг и набрели на рыбачий посело к...
перебили всех мужчин, а женщин взяли себе в жены - от них-то, мол, и пошел наш
великий народ. О господи... потомки педерастов! Петер, ты представляешь?
- Представляю, - сказал Петер. - А советник молился им - о, великие гиперборейские
атланты Гангус, Слолиш и Ивурчорр, да протянется ваша могучая длань сквозь века и
мил и... и еще о падении нравов... и они явились и подставили свои спины под этот
игрушечный мост - убожество! Убо...
Он вдруг замолчал, будто прислушиваясь к чему-то, замер - и тут кровь фонтаном
хлынула ему на грудь. Он упал навзничь, руки его еще шевелились, ловя воздух, Петер
перевернул его лицом вниз, но это ничего не изменило: через минуту Армант умер.
Когда Петер подбежал к павильону, от него остался уже только каркас. Под
переплетением стальных арок и нервюр ворочались бульдозеры, заравнивая рукотворный
ландшафт. Экскаватор ссыпал в киношный каньон лежавшую в отвалах землю, и на месте
каньона уже высился большой бугор.
- Что у вас там зарыто? - спросил Петер руководящего работами капитана.
- Ничего, - сказал капитан и пристально посмотрел на Петера. Ничего абсолютно.
Просто земля рыхлая. Сейчас утопчем. Эй! Утопчите землю!
Саперы взобрались на бугор и принялись сапогами утаптывать его. - Вот видите, -
сказал капитан. - Утаптывается.
- Женщина-техник из киногруппы была здесь? - спросил Петер. - Нет, - испуганно
сказал капитан. - Нет-нет. Никого здесь не было! Никаких женщин!
Он искал Шанура и Брунгильду долго, обошел всю стройку, но никто ничего не видел -
или пугался и отворачивался. Потом что-то толкнуло его - Баттен! Это было дурацкое
предположение, но ведь ищем же мы иногда только что потерянные очки в бабушкином
сундуке, не отпиравшемся сто лет, - конечно, не находим, но если не заглянем в него,
будет постоянно мерещиться, что пропажа именно там. Берлога Баттена была отлично
замаскирована, и Петер потыкался там, в скалах, в тупики, пока нашел ее.
Лаз в берлогу был занавешен толстым войлоком, и войлоком же был устлан пол. Горела
керосиновая лампа, и за столом сидело трое: Менандр, Баттен и женщина - спиной -
Брун!.. нет, не Брунгильда, другая, но почему-то знакомая, она обернулась и улыбнулась
Петеру пьяной улыбкой, и он узнал ее: это была Лолита Борхен.
- А, Петер, давненько ты у нас не был! - Петер, проходи, старина!
- Лолита, наливай-ка господину подполковнику коньячку! - Господин подполковник,
позвольте...
- На брудершафт!
- Лолита, не напирай. - Погодите, - Петер выбрался из-под них троих, как из-под
упавшей липкой паутины, - погодите, у вас тут Шанура не было? А Брунгильды?
- Не было, не было!
- А коньячку?
- Ну, господин полковник!.. - Слушай, Петер, - сказал Менандр вполне твердым
голосом. - Тут наклевывается выгодное дельце - но нужна чистая кинолента. Там у тебя не
остается ничего?
- Остается, - сказал Петер. - Катушек двадцать есть. А что? - Да вот решили сами
фильм снять. Камера у нас есть, свет добудем, а главное - исполнительница застоялась.
Точно, Лолита? А представляешь - в этом антураже, в пещере, при свечах - и такая
женщина! Да такую ленту и по ту, и по эту сторону каньона с руками оторвут!
- Ладно, - сказал Петер. - Поглядим. А пока давай-ка сюда мои ленты, я с десяток
отберу... что?
- Так это... ну... как тебе сказать? В общем, нет их. - Как это нет? Ты же говорил - здесь,
в безопасном месте. - Так это когда оно было безопасным? Это ж давно... Я их в более
безопасное место пристроил.