 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
его головой появилось волосатое, с грубыми чертами лицо.
Он заметил тень, потому что сделал движение, словно хотел резко повернуться, но тут
же опомнился и медленно оглянулся. Перед ним стояла обезьяна. Кеньон стоял спокойно
и смотрел на нее, не зная - дикая она или нет и какие у нее намерения. Она тоже как будто
колебалась, но потом шагнула к нему.
- Человек, Человек, - сказала она. - Вот вы и вернулись. Где вы были так долго? Я
Толеми, увидел тебя и пришел.
- Толеми, - сказал с улыбкой Кеньон, - рад тебя видеть. Садись, поговорим. Толеми, ты
уже не молод, может, твои отец и мать были воспитаны человеком?
- Мне лет восемьдесят, точно не знаю. Меня самого когда-то воспитывал Человек. А
теперь я стар, и мои братья говорят, что скоро я буду слишком стар для вождя. Они не
хотели меня сюда пускать, но я знаю Людей. Они были добры ко мне, давали мне кофе и
сигареты.
- У меня тоже есть кофе и сигареты, Толеми. - Кеньон улыбнулся. - Сейчас я тебя
угощу. А как твои братья? Не тяжело вам жить в джунглях? Не хотели бы вы поехать
отсюда со мной?
- Да, нам тяжело. Я хотел бы поехать с тобой. Много вас? - Нет, Толеми. - Кеньон
поставил кофе перед обезьяной, которая с жадностью его выпила, после чего осторожно
прикурила сигарету от огня. - Нет, но я взял сюда с собой друзей. Приводи своих братьев,
и все мы познакомимся. Много вас осталось?
- Много. Десять раз по десять десятков... почти тысяча. Только мы уцелели после
великой войны. Люди освободили нас, я вывел своих братьев из города, и мы пошли в
джунгли. Сначала мы хотели жить небольшими племенами, но я не допустил этого, и
теперь мы в безопасности. Но с кормежкой плохо.
- В нашем городе много продуктов, Толеми; и есть друзья, которые помогут вам, если
вы будете работать. Помнишь Человекоподобных Собак, правда? Хотели бы вы работать
с ними, как прежде с людьми, при условии, что они будут к вам хорошо относиться,
кормить и учить?
- Собаки? Я помню собак, похожих на Человека. Они были хорошие. Но здесь собаки
плохие. Я даже почуял запах собак. Он был не таким, который я знаю, и я не поверил
своему носу. Я могу работать с этими собаками, но моим братьям потребуется время,
чтобы привыкнуть.
Следующие телепередачи свидетельствовали о быстром прогрессе. Я видел, как
обезьяны по двое, по трое приходят познакомиться с Паулем Кеньоном, который давал им
еду и представлял им моих товарищей. Это шло медленно, но по мере того, как одни
избавлялись от страха перед ними, других было легче убедить. Только несколько ушли и
больше не вернулись.
Сигареты, которые Человек так любил и которых мы никогда не касались, оказали
огромную помощь, ибо обезьяны учились курить с большим рвением.
Прошли месяцы, а когда экспедиция вернулась, она привезла более девятисот
Человекообразных Обезьян, которых Пауль и Толеми сразу начали обучать. Прежде всего
мы подвергли Толеми всестороннему врачебному осмотру и обнаружили, что он
находится в добром здравии, а его жизненные силы чересчур велики для его возраста.
Человек продлял жизнь его вида, так же как нашего, и явно добился полного успеха.
Теперь они с нами более трех лет и за это время научились пользоваться руками.
Поверху вновь проносятся один за другим вагоны монорельса, фабрики снова нормально
работают. Обезьяны быстро учатся, и они любопытны, что заставляет их стремиться к
знаниям. Они хорошо чувствуют себя здесь и отлично размножаются, так что теперь мы
можем не опасаться отсутствия рук. Может, в будущем с их помощью нам удастся еще
более модифицировать передние лапы и ходить на двух ногах, как ходили Люди.
Я опять вернулся к ложу Пауля Кеньона. Теперь мы часто бываем вместе - тут нужно
упомянуть и верного Толеми, - много разговариваем и очень подружились. Сегодня я