 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
безопасных стенах человеческого города, да и клан был не так велик, как нам сказали. К
утру остались только убитые и захваченные в плен, которых мы собирались потом
обучить. Древний город был наш, зеленый туман наконец-то ушел после стольких лет.
Теперь у нас было множество всякого добра, фабрики продуктов, которые я умел
обслуживать, машины, которые Человек приспособил к нашим потребностям, дома, в
которых мы могли жить, энергия из атомного ядра, которую можно было освободить
щелчком выключателя. Даже без рук мы могли жить здесь с удобствами и в безопасности
многие века. Может, наконец теперь сбудется моя мечта о приспособлении наших лап к
инструментам и работе Человека, даже если нигде не удастся найти Людей.
Мы почистили город и поселились в южном районе, предназначенном для нашего
общества. С помощью нескольких старших коллег, отцы которых воспитывались в духе,
установленном Человеком, я ввел новые порядки и запустил большие машины, дающие
воду и свет. Мы вернулись к спокойной жизни.
И вдруг через несколько месяцев один из моих заместителей привел ко мне Пауля
Кеньона. Человека, настоящего Человека после столь долгого перерыва! Он улыбнулся, а
я жестом удалил своих товарищей из комнаты.
- Я заметил свет, - объяснил он, - и сначала подумал, что вернулись какие-то люди,
хоть это и невозможно. Однако у цивилизации еще есть продолжатели, поэтому я
попросил одного из вас отвести меня к вождям. Приветствую от имени того, что осталось
от человечества.
- Приветствую, - выдавил я. Это было как возвращение богов. Мне не хватало дыхания,
на меня сошел великий покой и умиротворение. - Приветствую, и пусть тебя благословит
наш Бог. Я уже потерял надежду увидеть когда-нибудь Человека.
Он покачал головой.
- Я последний человек, оставшийся в живых. Пятьдесят лет искал я людей, но
напрасно. Вижу, вы неплохо справляетесь. Я бы хотел остаться с вами и помочь вам в
работе... насколько хватит моих сил. Мне удалось пережить Болезнь, но иногда случаются
рецидивы - в последнее время все чаще, - и тогда я лежу слабый и безвольный. Потому я к
вам и пришел... Странно, - сказал вдруг он, - мне кажется, я тебя знаю. Хангор Беовульф
XIV? Я Пауль Кеньон, может, помнишь? Нет? Ну что ж, это было давно, и ты был очень
молод. Может, мой запах изменился из-за болезни. Но у тебя по-прежнему эта белая
полоса под глазом, и я тебя помню.
Чего еще нужно было мне для полного счастья?
Так у нас появились руки, и они нам очень пригодились. Но прежде всего Кеньон был
представителем рода человеческого и придавал цель нашим усилиям. Однако у него часто
бывали приступы болезни, и тогда он лежал в судорогах, отнимавших у него силы на
много дней. Мы научились ухаживать за ним и приходить на помощь, а также составлять
ему компанию. Однажды он обратился ко мне с предложением.
- Хангор, - сказал он, - если бы тебе пообещали выполнить одно желание, чего бы ты
пожелал?
- Возвращения Людей и старых добрых времен, когда мы работали вместе. Ты сам
знаешь, как нужен нам Человек.
Он невесело улыбнулся.
- Теперь скорее вы нужны человеку. А если бы это оказалось невозможно, чего бы ты
пожелал во вторую очередь?
- Рук, - сказал я. - Я мечтаю о них днем и ночью, но, наверное, напрасно.
- Может, и нет, Хангор. Тебя никогда не удивляло, что ты живешь в два раза дольше
других и по-прежнему полон сил? Ты не задумывался, почему я пережил Болезнь, хотя до
сих пор испытываю ее последствия, и почему выгляжу тридцатилетним, хотя с начала
войны прошло уже почти семьдесят лет?
- Иногда, - ответил я. - У меня нет времени задумываться, да если бы и было,
единственный ответ, который я знаю, звучит: Человек!