 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
дома, земледельческие хозяйства и все прочее, принадлежащее Человеку, сделавшему
мою расу тем, чем она была. Но мои Люди велели мне сражаться.
Каким-то образом мне удалось уцелеть. Сразу после последней Великой Атаки, когда
половина человечества была мертва, я собрал своих товарищей и мы отправились на север
с горсткой наших Людей, искавших там укрытие от войны. Из сделанного руками Людей
остались только три города - окутанные зеленым туманом и непригодные для жизни.
Люди собирались вокруг костров, прятались по лесам, охотились небольшими стаями. А
ведь прошел всего год с начала войны.
Какое-то время Люди и мы жили в согласии, планируя отстроить то, что осталось,
когда война кончится. Но потом пришла Болезнь. Полученная сыворотка оказалась
непригодной, и Болезнь становилась все страшнее. Она разливалась по суше и морю,
хватая своими когтями Человека, вызвавшего ее к жизни, и убивая его. Подобно большой
дозе стрихнина она несла смерть в судорогах и рвоте.
Люди ненадолго объединились против эпидемии, но не смогли с нею справиться. Она
все расширялась и добралась даже до нашего небольшого поселка на севере. С грустью
смотрел я, как она атакует и сводит в могилу окружавших меня Людей. А потом мы,
Человекоподобные Собаки, остались одни среди руин мира, из которого исчез Человек.
Целыми неделями передавали мы сигналы по радио, которое научились обслуживать, но
ответа не было, и мы поняли, что Люди вымерли.
Мы были бессильны. Как в былые времена, нам приходилось шарить повсюду в
поисках пропитания; кроме того, мы возделывали поля, насколько позволяли наши слегка
модифицированные передние лапы. Но бесплодная земля севера не подходила для нас.
Я собрал наши разрозненные племена, и начался долгий поход на юг. Мы шли от
одного времени года до другого, останавливаясь весной, чтобы засеять поля, и охотясь
осенью. Когда сани рассыпались от старости и починить их не удалось, мы стали
двигаться вперед еще медленнее. Иногда мы натыкались на меньшие группы наших.
Большинство вновь одичало, и этих мы присоединяли к себе силой. Шаг за шагом,
становясь все сильнее, шли мы на юг. Мы искали Людей; пятьдесят тысяч лет собаки
жили с Людьми и для Людей, и мы не знали другой жизни.
Посреди пустыни - когда-то там был штат Вашингтон - мы встретили группу наших
братьев, которые не вернулись к закону клыков и когтей. У них были лошади и простая
упряжь, и даже машины, приспособленные для собак. Мы остались с ними, выбрали
правительство и построили временный город.
Из-за отсутствия рук нам приходилось пользоваться малопригодными для этого лапами
и зубами, но мы создали себе подобие безопасного пристанища и даже достали немного
книг, чтобы учить по ним молодежь.
Однако потом в долину прибыл еще один клан, направлявшийся на запад, и сообщил
нам, что вроде бы одно из наших племен осело на востоке, в огромном городе, полном
больших домов и лежащем над озером. Я догадался, что речь идет о Чикаго. О зеленом
тумане они ничего не слышали, знали только, что жизнь там возможна.
В ту ночь, сидя вокруг костра, мы пришли к выводу, что если город годится для жизни,
то там есть и спроектированные для нас дома и машины. А может, даже Люди, что дало
бы нам шанс воспитать наших детей так, как положено. Много недель готовились мы к
долгому переходу до Чикаго, погрузили наши запасы на примитивные возы, запрягли в
них наших животных и начали путешествие на восток.
Уже приближалась зима, когда мы стали лагерем под городом, по-прежнему могучим
и величественным. Хотя он простоял покинутым шестьдесят лет, не видно было следов
разрушений; фонтаны в западном районе продолжали действовать, питаемые
автоматическими насосами.
Мы подкрались к жившим там в темноте и тишине. Они жили на большой площади,
покрытой нечистотами, и мы заметили, что от цивилизации у них не осталось даже огня.
Схватка была кровавой, яростной и беспощадной. Впрочем, они уже обленились в