 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
востоке с крупинками золота. В новую женщину никогда нельзя влюбляться до
умопомрачения, но и сбегать от нее тоже нельзя - иначе останешься в дураках! Кроме
того, Фафхрд жалел, что оставил ей лук - теперь ему хотелось бы иметь даже два.
Однако неприятности начались, когда он уже на три четверти пересек замусоренный
город с его полными клопов постоялыми дворами и приветливыми с виду тавернами, где
всяким простакам подают отдающее смолой вино, зачастую приправленное опиумом.
Внимание Фафхрда явно отвлек большой и яркий караван, отправляющийся домой, в
Восточные Земли. Единственным украшением окружавших Северянина жалких домов
были бесчисленные изображения илтхмарского крысоподобного божества.
И двумя кварталами спустя начались неприятности в виде семи исшрамленных, рябых
головорезов в черных сапогах, узких черных штанах и куртках, черных плащах с
отброшенными назад капюшонами и в черных же облегающих шапочках. Еще миг назад
улица казалась пустынной, а тут Фафхрд обнаружил, что все семеро обступили его,
угрожая мерзкими зазубренными мечами и прочим оружием и требуя, чтобы он спешился.
Один из головорезов схватил кобылицу под уздцы у самого мундштука. Это была
явная ошибка. Лошадь мгновенно встала на дыбы и с точностью заправского дуэлянта
угодила ему подкованным копытом прямо по черепу. Фафхрд, выхватив Серый Прутик,
косым ударом полоснул по глотке ближайшего к нему черного разбойника. Опустившись
на передние копыта, кобыла взбрыкнула задними и превратила в кашу внутренности
какого-то не слишком благородного типа, который уже нацелил свой дротик Фафхрду в
спину. После этого всадник с лошадью припустили таким аллюром, что южную границу
города они пролетели мимо стражи илтхмарского барона прежде, чем эти чуть более
приличного вида разбойники в железных кирасах успели их остановить.
Проскакав с пол-лиги, Фафхрд обернулся. Пока погони видно не было, но это ничего
не значило. Северянин прекрасно знал илтхмарских головорезов. Эти люди так просто от
задуманного не отступались. Воспламененные жаждой мести и добычи, четверо
разбойников в черном очень скоро пустятся по его следу. И на сей раз у них будут с собой
луки или по крайней мере дротики в достаточном количестве, и прибегнут они к ним,
оставаясь на почтительном расстоянии. Фафхрд принялся обшаривать взглядом
поднимавшийся перед ним склон в поисках извилистой, почти неразличимой тропки,
которая вела к подземному жилищу Нингобля.
На заседании Чрезвычайного Совета Глипкерио Кистомерсес сидел как на иголках. В
этот Совет входили все члены Внутреннего и Военного Советов плюс еще несколько
знатных персон, включая и Хисвина, который пока молчал, настороженно зыркая по
сторонам своими черными глазками. Но остальные, для пущего красноречия взмахивая
крыльями тог, только и делали, что говорили, говорили, говорили - и все о крысах,
крысах, крысах!
Орясина-сюзерен, который сидя не казался высоким, поскольку имел
непропорционально длинные ноги, уже давно прятал руки под столом, чтобы никто не
видел, как сплетаются и расплетаются его пальцы, словно нервные белые змеи, однако,
по-видимому, из-за этого лицо его начало подергиваться в тике, и венок из нарциссов
каждый тринадцатый вздох слетал ему на глаза - Глипкерио специально сосчитал и нашел
эту цифру явно зловещей.
Кроме того, пообедать ему удалось лишь наспех и - что еще хуже - с самого завтрака у
него на глазах не отстегали кнутом и даже не отхлестали по щекам ни одного пажа или
служанку, и поэтому нервы сюзерена, гораздо более тонкие, чем у обычных людей,
благодаря его высокому происхождению и длине конечностей, находились просто в
плачевном состоянии. Он вспомнил, что еще вчера послал одну жеманную служаночку к
Саманде, чтобы та ее наказала, однако его властная экономка до сих пор не сообщила о
времени экзекуции. Глипкерио прекрасно знал о пытке отсрочкой наказания, но в данном
случае она превратилась в пытку отсрочкой наслаждения - для него. "Этой мерзкой
толстухе явно не хватает воображения! Почему, ну почему, - думал Глипкерио, - он