 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Тут в комнату влетел Христомило; по всей вероятности он двигался быстрыми
мелкими шажками, так как его мантия совершенно не колыхалась.
При его появлении находившиеся в комнате воры в той или иной степени испытали
потрясение. Все, затаив дыхание, не сводили с него глаз, а Мышелов и Фафхрд
почувствовали, как задрожали державшие их грубые руки. Даже выражение
самоуверенности и вселенской скуки на лице Кроваса сменилось с трудом сдерживаемой
тревогой. Цехового колдуна явно скорее боялись, чем любили - как его работодатель, так
и те, кто извлекал выгоду из его искусства.
Не обращая ни малейшего внимания на реакцию, вызванную его появлением,
Христомило, изобразив на своих тонких губах улыбку, остановился у кресла Кроваса и
склонил затененное клобуком крысиное лицо в едва заметном приветствии.
Кровас протянул руку к Мышелову, призывая его к молчанию. Потом, нервно
облизнув губы, резко спросил у Христомило:
- Ты знаешь этих двоих?
Тот решительно кивнул.
- Они только что исподтишка таращились на меня, пока я занимался делом, о котором
мы говорили. Я бы их шуганул и сказал бы кому надо об их появлении, но не мог
прервать заклинания, пока кипела реторта. Один из них северянин, другой, судя по лицу,
откуда-то с юга - из Товилийса или его окрестностей, скорее всего. Оба моложе, чем
сейчас выглядят. По-моему, это внештатные наемные убийцы, из тех, что нанимает
Братство, когда у них наваливается много работы по охране и сопровождению. Очень
неуклюже изображают из себя попрошаек.
Фафхрд зевнул. Мышелов с сожалением покачал головой, стараясь убедить
присутствующих, что чародей попал пальцем в небо.
- Это все, что я могу о них сказать, не прочтя их мыслей, - заключил Христомило. -
Может, принести лампы и зеркала?
- Пока не надо. - Кровас ткнул указательным пальцем в сторону Мышелова. - Откуда
тебе стало известно все, о чем ты тут трепался - о Невидимой Семерке и прочем? Отвечать
быстро, прямо и без словоблудия!
Мышелов бойко затараторил:
- На Бардачной поселилась новая куртизанка, зовут Тьярья - высокая, хороша собой,
но горбатая, что как ни странно, нравится многим клиентам. Недавно она ко мне
воспылала - то ли потому, что мы оба увечные, то ли из жалости, что я такой молодой, а
уже слепой - она-то в это верит! - а может, это сочетание заводит красотку, точно так же,
как ее кривая спина возбуждает некоторых клиентов. Ну вот, а один из ее покровителей,
торговец по имени Мурф, недавно приехавший из Клелг-Нара, обратил внимание на мой
ум, смелость и тактичность, а также на те же качества моего приятеля. Он принялся нас
прощупывать и в конце концов заявил, что мы, должно быть, ненавидим Цех Воров за то,
что он держит в руках Цех Нищих. Чувствуя, что у нас появился шанс помочь вам, мы ему
подыграли, и неделю назад он записал нас в ячейку из трех человек, которая находится на
периферии заговорщицкой сети, сплетенной Семеркой.
- И вы намеревались действовать на свой страх и риск? - ледяным тоном спросил
Кровас, выпрямившись и крепко сжав подлокотники.
- Ну, нет, - без тени коварства возразил Мышелов. - Мы сообщали о каждом нашем
шаге дневному нищмейстеру, он нас хвалил, велел вылезти вон из кожи, но собрать как
можно больше сведений и слухов о заговоре Семерки. - А мне он не сказал ни слова! -
возмутился Кровас. - Если вы говорите правду, Баннат поплатится головой! Во вы ведь
лжете, не так ли?
Мышелов с обиженным видом уставился на Кроваса, готовя в уме возражение
подостойнее, но тут, опираясь на золоченый посох, в дверном проеме показался
осанистый мужчина, шедший по коридору. Несмотря на хромоту, двигался он бесшумно и
уверенно, однако Кровас сразу же его заметил.