 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
выскользнула из комнаты. Ее щека горела от боли. Она не заметила странной задумчивой
улыбки, с которой наблюдал за ней узколицый оруженосец.
Ивриана стояла в своей комнате подле узкого окошка и наблюдала, за снующими туда
и сюда кучками всадников, факелы которых мерцали, как блуждающие огоньки в лесу. В
замке царило таинственное оживление. Ожили, казалось, даже его камни, чтобы
разделить страдания хозяина.
Ивриану неудержимо тянуло к одному месту, находящемуся где-то там, в темноте. Она
снова и снова вспоминала, как однажды Главас Ро показал ей маленькую пещеру на круче
холма и сказал, что когда-то там совершались запретные колдовские обряды. Она
поглаживала то шрам на щеке, напоминающий серп, то выжженную прядь волос.
Наконец ее тревога и стремление убежать в ночь сделались нестерпимыми. Не зажигая
огня, девушка оделась и приоткрыла дверь спальни. В коридоре, похоже, никого не было.
Вжимаясь в стены, она добралась до лестницы и побежала вниз по взгорбленным
каменным ступеням. Чьи-то шаги заставили ее спрятаться в нишу: мимо с угрюмыми
лицами в спальню герцога прошли два егеря. Они были все в пыли и после долгой езды
двигались неуверенно.
- В такой тьме его не найти, - пробормотал один из них. - Это все равно что охотиться в
погребе на муравьев.
Второй кивнул.
- А колдуны умеют переставлять ориентиры и скручивать в кольцо лесные тропинки,
так что погоня ходит по кругу.
Как только они прошли, Ивриана бросилась в большую залу, темную и пустую, а из нее
- в кухню с высокими кирпичными печами и сверкающими в полумраке громадными
медными котлами.
Во дворе повсюду горели факелы и царило оживление: конюхи приводили свежих
лошадей и уводили уставших, однако Ивриана надеялась, что благодаря охотничьему
костюму ее никто не узнает. Держась в тени, она стала пробираться к конюшням. Когда
девушка вошла в стойло, ее лошадь тревожно заржала, но Ивриана тихим шепотом
успокоила ее. Через несколько минут она уже вела оседланную лошадь к полям позади
замка. Всадников вокруг видно не было, и девушка, вскочив в седло, понеслась в сторону
леса.
В душе у нее бушевало смятение. Почему ей достало смелости зайти так далеко, она
могла объяснить себе только волшебным и неумолимым притяжением заветного места в
ночи - пещеры, относительно которой ее предостерегал Главас Ро.
Углубившись в лес, Ивриана внезапно осознала, что отдается на милость тьмы и
навсегда оставляет мрачный замок и его обитателей. За густой листвой звезд почти не
было видно. Она отпустила поводья, надеясь, что лошадь сама привезет ее куда нужно, и
не ошиблась: через полчаса перед нею открылась неглубокая ложбина, которой можно
было доехать до пещеры.
И тут ее лошадь впервые забеспокоилась. Она начала то и дело артачиться и
всхрапывать от страха, не желая бежать по ложбине. Вскоре она сменила рысь на шаг, а
еще через несколько минут остановилась как вкопанная. Прижав уши, животное дрожало
всем телом.
Ивриана спешилась и пошла дальше. В лесу стояла торжественная тишина, как будто
все животные, птицы и даже насекомые покинули его. Тьма впереди была почти
осязаемой, казалось, протяни руку - и наткнешься на стену из черных кирпичей.
И тут Ивриана различила зеленоватый свет - слабый, едва заметный, как при рождении
утренней зари. Постепенно он стал ярче и начал мерцать, поскольку завеса листьев перед
ним становилась все реже. Внезапно девушка обнаружила, что смотрит прямо на источник
света - широкие коптящие языки пламени, которое не плясало как обычно, а странно