 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Трижды пытался Мышелов забрать у приятеля камень, причем в третий раз попробовал
даже разрезать дно его мешка. Однако несмотря на то, что Мышелов славился как самый
ловкий карманник Ланкмара - если даже он и потерял былую сноровку, то совсем чуть-
чуть, - Фафхрд всякий раз еще крепче прижимал мешок к себе, что-то брюзжал сквозь сон
и решительно отталкивал ловкую руку Мышелова. Мышелов подумывал даже отобрать
камень силой, но отказался от этой затеи, инстинктивно придя к заключению, что лишь
разбудит невероятное упрямство Северянина. К тому же, у него были недобрые
предчувствия относительно состояния, в коем пробудится его друг.
Но когда заря осветила вход в пещеру, Фафхрд внезапно проснулся с чудовищным
зевком и рыком - столь естественным, что Мышелов как обычно поморщился. И вообще,
Фафхрд вел себя так радостно и простодушно, что страхи Мышелова рассеялись или по
крайней мере отошли на второй план. Позавтракав холодным мясом, друзья аккуратно
завернули и сложили в мешки жарившиеся всю ночь голяшки и лопатки подстреленного
зверя.
Затем Мышелов выскочил из пещеры и укрылся за торчащим перед нею камнем, а
Фафхрд прикрывал его, держа свой лук наготове. Выглянув несколько раз из-за камня.
Мышелов проверил, нет ли засады на склоне над пещерой. После этого, зарядив пращу, он
дал возможность и Северянину перебраться к нему. Убедившись, что, по крайней мере,
поблизости никто не затаился, Фафхрд пружинистым шагом двинулся в путь. Мышелов
проворно шел следом, однако через какое-то время его стали одолевать сомнения: ему
начало казаться, что Северянин сильно забирает влево. Впрочем, полной уверенности в
этом не было: солнце еще не встало, небо было покрыто длинными клочьями пурпурных и
желтоватых облаков, а откуда они вчера пришли. Мышелов точно сказать не мог,
поскольку когда приходишь на какое-то место, оно выглядит совсем не так, как когда с
него уходишь.
Тем не менее он решился выразить свои сомнения вслух, на что Фафхрд ответил
крайне уверенно и добродушно:
- В Стылых Пустошах я провел все детство и знаю их не хуже, чем ты - улочки
Ланкмара или тропки Великой Соленой Топи.
Мышелов почти успокоился. К тому же день выдался безветренный, и он бесконечно
этому радовался, так как очень любил тепло.
Пройдя в хорошем темпе полдня, друзья забрались на очередной заснеженный холм, и
тут брови Мышелова удивленно поползли вверх, когда он увидел расстилающийся внизу
пейзаж - зеркально-гладкий зеленый ледяной склон. Вершина холма справа от них была
вся иззубрена, словно гребень громадной волны. Слева склон резко уходил вниз и терялся
в каком-то белесом тумане, а если смотреть прямо, ему просто не было видно конца.
Поверхность склона была такой зеленой, что походила на море, застывшее по приказу
могучего чародея, и вызывала головокружение. Мышелов был уверен, что в ясную ночь в
ней отражаются звезды.
Он пришел в ужас, хотя и не удивился, когда приятель предложил просто пересечь этот
громадный ледяной скат. Своим острым взором Северянин разглядел, что прямо под ними
есть более пологий участок, после которого вновь начинается крутизна. Заверив, что
спуститься по этой пологой ленте ничего не стоит, Фафхрд зашагал вперед, не дожидаясь
ответа.
Смирившись с неизбежностью и пожав плечами, Мышелов двинулся следом, ступая
сперва с величайшей осторожностью и непрестанно бросая тревожные взгляды на
расстилающийся перед ним обширный склон. Вот бы ему сейчас подбитые бронзовыми
гвоздями башмаки, пусть даже стоптанные, как у Фафхрда, или какие-нибудь шипы,
чтобы не было так скользко идти! Однако мало-помалу Мышелов стал чувствовать себя
увереннее и делал все более длинные и быстрые, хотя и осторожные шаги, так что вскоре
нагнал Фафхрда.
Пройдя вслед за Северянином по бесконечному склону примерно три полета стрелы.