 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
сделал это таким образом, чтобы они непрестанно несли миру зло - точно так же, как, по
его мнению, многие мужчины и одна гордая и высокомерная женщина, жестокая и
бездушная, как этот храм, причинили зло ему самому. Моя цель и мое право -
уничтожить зло, порожденное Ургааном. Не пытайтесь разубедить меня, иначе проклятие
падет на ваши головы. А причинить вред мне не может никто. Великое Божество
простерло надо мною свою длань, готовую отвести любую опасность, которая будет
угрожать его преданному слуге. Молчите, жестокие люди! Я пришел, чтобы уничтожить
сокровища Ургаана Ангарнджийского.
С этими словами изможденный монах размеренной поступью, словно привидение,
двинулся вперед и скрылся за узкой дверью, которая вела в переднюю часть главного
купола.
Фафхрд смотрел ему вслед своими широко раскрытыми зеленоватыми глазами, не
испытывая ни малейшего желания пойти за ним или хоть как-то вмешаться. Ужас не
оставил его, но принял несколько иное направление, Фафхрд по-прежнему ощущал
страшную опасность, но казалось, теперь она угрожает не лично ему.
Тем временем в голову Мышелову пришла забавная мысль. Ему показалось, что
только что он видел не почтенного старца святой жизни, а смутное отражение умершего
столетия назад Ургаана Ангарнджийского. Несомненно, Ургаан имел такой же высокий
лоб, отличался такой же затаенной гордостью и повелительными манерами. И эти пряди
по-юношески черных волос, которые так плохо сочетались с изможденным лицом старца,
тоже казались деталью портрета, всплывшего из прошлого. Портрета туманного и
искаженного временем, однако сохранившего в себе кое-что от силы и индивидуальности
оригинала.
Друзья услышали, как монах прошел по соседней комнате. Потом на дюжину ударов
сердца наступила мертвая тишина. Затем пол у них под ногами слегка задрожал, как будто
началось землетрясение или к дому подошел какой-то великан. В соседней комнате
послышался прерывистый крик, оборвавшийся после сильнейшего удара, от которого
друзья даже пошатнулись. И вновь наступила мертвая тишина.
Фафхрд и Мышелов в полнейшем изумлении переглянулись: их поразило не столько
услышанное, сколько то обстоятельство, что сразу после удара весь их ужас как рукой
сняло. Выхватив мечи, они бросились в соседнюю комнату.
Она представляла собой точную копию той, в которой они только что находились,
только здесь в куполе было прорезано не два окошка, а три, одно у самого пола. И дверь в
ней была лишь одна - та, через которую они вошли, а кроме нее лишь плотно подогнанные
друг к другу камни - пол, стены и полукруглый потолок.
У центральной стены, разделявшей купол на две половинки, лежало тело монаха.
Только вот слово "лежало" тут было не совсем уместно. Его левое плечо и грудь были
превращены буквально в кашу. Мертвец плавал в луже крови.
Фафхрд и Мышелов принялись лихорадочно искать взглядом еще кого-нибудь, кто,
кроме них самих и убитого, находился бы в комнате, - но тщетно: никого, даже
мельчайшей мошки не было видно в облаке пыли, висевшей в узких солнечных лучах,
проникавших через окна. Напрасно их разгулявшееся воображение пыталось нарисовать
существо, нанесшее столь сокрушительный удар и скрывшееся через одно из крошечных
окошек. Быть может, гигантская змея с головой из гранита?..
Рядом с покойником из стены чуть выдавался камень фута два в поперечнике.
Древнеланкмарскими иероглифами на нем было ясно выгравировано: "Здесь лежит
сокровище Ургаана Ангарнджийского".
Увидев этот камень, двое искателей приключений словно получили пощечину. В них
вновь всколыхнулось их упрямство и безрассудная решимость. Рядом лежит
разможженный труп старика? Ну и что? У них есть мечи! Они получили доказательство,
что в сокровищнице таится какой-то безжалостный страж? Ну и что? Они могут за себя
постоять! Убежать и оставить нетронутым этот камень со столь оскорбительно