 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
дыбом.
Фафхрд чувствовал себя так, словно неожиданно попал в отверстую пасть гигантской
змеи. Его разум варвара был потрясен до самых глубин. В голову ему пришли мысли о
мрачном боге Косе, скитающемся среди ледяного молчания Стылых Пустошей, о тайном
могуществе Судьбы и Случая и об их играх, ставка в которых - кровь человека и его
разум. Сигнал от себя эти мысли, но леденящий ужас словно выкристаллизовывал их, и
они снежными хлопьями заносили его сознание.
Постепенно ему все же удалось справиться с дрожью в ногах и сведенными судорогой
мышцами. Он медленно, словно в кошмарном сне, огляделся, внимательно рассматривая
каждую подробность окружения. Комната, в которой они находились, имела
полукруглую форму и занимала половинку главного купола. Свет в нее проникал через
два маленьких окошка, прорезанных высоко в потолке.
Внутренний голос непрерывно твердил: "Не делай резких движений. Осторожно. И
главное, не беги. Другие побежали, оттого-то их и настигла столь быстрая смерть. Не
спеши. Не спеши".
И тут Фафхрд обратил внимание на лицо Мышелова. На нем был написан точно такой
же ужас. Интересно, подумал Фафхрд, сколько это еще продлится, как долго он сумеет
держать себя в руках, чтобы не убежать отсюда сломя голову, как долго он сумеет
бороться с ощущением, что какая-то громадная невидимая лапа тянется к нему,
неумолимо, пядь за пядью.
В нижней комнате послышался тихий звук шагов. Размеренных, неторопливых шагов.
Вот кто-то прошел по коридору. Вот начал подниматься по лестнице. Вот миновал
площадку и теперь двинулся дальше, вверх по ступеням.
Вошедший в комнату человек был высок, худощав, стар и тщедушен. На высокий лоб
свисали редкие пряди иссиня-черных волос. Над впалыми щеками торчали высокие
скулы, восковая кожа туго обтягивала короткий нос. В глубоко запавших глазах горел
огонь фанатизма. Одет он был в простой монашеский балахон без рукавов. На веревке,
которой он был перепоясан, висел кошель.
Устремив взор на Фафхрда и Серого Мышелова, человек проговорил замогильным
голосом:
- Приветствую вас, жестокие люди. Затем он с неудовольствием посмотрел на труп
Раннарша. - Здесь снова пролилась кровь. Это скверно.
С этими словами костлявым пальцем левой руки он нарисовал в воздухе причудливый
тройной квадрат, священный знак Великого Божества.
- Молчите, - бесстрастной монотонно продолжал он, - цель ваша мне известна. Вы
явились, чтобы взять спрятанные в этом доме сокровища. Многие пытались сделать это.
Но их постигла неудача. Постигнет она и вас. А мне никакие сокровища не нужны. Сорок
лет я живу на черством хлебе и воде, посвятив свой дух Великому Божеству. - Старик
опять начертал замысловатый знак. - Самоцветы и украшения этого мира, равно как
драгоценности и безделушки мира демонов не способны ввести меня во искушение или
совратить. А цель моего прихода сюда - уничтожение зла. Я, - тут он прикоснулся рукою к
груди, - Арвлан Ангарнджийский, девятый прямой потомок Ургаана Ангарнджийского. Я
всегда это знал и сокрушался об этом, ибо Ургаан Ангарнджийский был злой человек. Но
лишь две недели назад, в день Паука, я обнаружил в древних документах, что Ургаан
построил этот дом, дабы он вечно служил ловушкой для неблагоразумных и дерзких. Он
оставил здесь стража, и страж этот до сих пор на посту. Хитроумен был мой проклятый
предок Ургаан, хитроумен и злобен. Самым искусным архитектором во всем Ланкмаре
был Ургаан, человек, умудренный в обработке камня и геометрических науках. Но он
насмехался над Великим Божеством. Он стремился войти в сношение со злыми силами.
Он совершил сделку с демонами и получил от них неслыханные сокровища. Но они
оказались ни к чему. В стремлении к богатству, знаниям и могуществу он утратил
способность к радости и даже вожделению. Поэтому он спрятал свои сокровища, однако