 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
на мысль ребенок, патологически жаждущий набраться жизненного опыта, - робкий,
болезненно любопытный маленький мальчик. Вслед за этим Мышелова пронзило
непонятное ощущение, что он так долго следил за Ахурой именно ради этого секрета.
Мышцы на правой руке Фафхрда напряглись, словно он собирался дать собеседнику
весьма лаконичный ответ. Однако вместо этого он вложил меч в ножны, подошел к
женщине и, пощупав пальцами пульс, завернул ее в свой медвежий плащ.
- Дух ее отлетел ненадолго, - заявил он, - и скоро возвратится. Скажи, серебристо-
серый ферт, что ты с ней сделал?
- Какая разница, что я сделал с ней, с вами или с собой? - немного сварливо отозвался
адепт. - Вы здесь, и у меня есть к вам дело. - Он помолчал. - Вот вкратце мое
предложение: я сделаю вас адептами вроде меня, предоставлю вам любые знания, какие
только сумеет вместить ваш ум, а для их расширения и углубления вы будете
подвергаться всяческим заклятиям, вроде того, что я на вас наложил или решу наложить в
будущем.
- Погоди, Фафхрд! - взмолился Мышелов, схватив друга за руку. - Не бей его пока.
Давай рассмотрим вопрос всесторонне. Почему, о благородный колдун, ты сделал это
предложение именно нам и почему для этого заставил нас притащиться сюда, вместо того
чтобы услышать наш ответ прямо в Тире?
- Адептом?! - взревел Фафхрд, в которого Мышелов вцепился изо всех сил. - Он
предлагает мне стать адептом?! А за это я должен буду и дальше целоваться со свиньями?
Пойди лучше и харкни Фенриру [в скандинавской мифологии гигантский чудовищный
волк] в пасть!
- Что касается того, почему я затащил вас сюда, - хладнокровно промолвил адепт, - то
все объясняется просто: мои способности к передвижению, точнее, к нормальному
общению несколько ограниченны. Кроме этой есть и еще одна особая причина, которую я
вам открою, как только мы заключим соглашение, хотя могу сказать, что вы, сами того не
ведая, уже помогли мне.
- Но почему именно мы? Почему? - настаивал Мышелов, с трудом удерживая Фафхрда
на месте.
- Некоторые "почему", если следовать за ними достаточно долго, могут увести нас за
границы реального, - отозвался серебристо-черный. - Я искал знания за пределами снов
обычных людей, я далеко забирался в тот мрак, что окружает умы и звезды. Но сейчас,
оказавшись в самой середине этого жуткого черного лабиринта, я внезапно почувствовал,
что клубок моей путеводной нити подошел к концу. Мерзкие стражи, для которых
Нингобль лишь мальчик на побегушках, и даже Ормузд [Ормузд (Ахурамазда) - в
иранской мифологии верховное божество, антипод Аримана] - лишь туманный символ,
расставили ловушки и возвели баррикады. А мои самые яркие светочи угасли или же
оказались слишком слабыми. Мне нужны новые дороги познания. - Адепт перевел на
друзей взгляд, и глаза его теперь были похожи на две дырочки в занавесе. - В самой вашей
сокровенной сущности есть нечто, что вы, а до вас и другие, веками стерегли пуще
зеницы ока. Нечто, что позволяет вам смеяться так, как это было доступно лишь древним
богам. Нечто, что позволяет вам насмехаться над ужасом, разочарованием и смертью.
Разгадав это нечто, можно обрести высшую мудрость.
- Ты что же, считаешь, что мы - два миленьких шарфика, которые ты можешь трепать
своими склизкими пальцами? - прорычал Фафхрд. - Ты хочешь надвязать ими конец этой
своей веревки и спуститься в Нифльхейм? [в скандинавской мифологии - царство
мертвых]
- Прежде чем трепать других, всякому адепту приходится истрепать самого себя, -
серьезно ответил незнакомец. - Вы сами не знаете, какое нетронутое сокровище храните в
себе или расточаете в бессмысленном смехе. А ведь в нем заключено столько богатства,
столько сложностей, столько путеводных нитей, тянущихся сквозь небеса к немыслимым
мирам! - Быстрые слова незнакомца зазвучали страстным призывом. - Неужто вас не