 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
пришельцев. В этом положении он и застыл, а нарост на его конце засветился чуть ярче.
Затем послышалось тихое урчание, и из-под капюшона быстро вылезли еще пять таких же
стеблей и тоже нацелились на пришельцев. Шесть черных зрачков расширились.
- Послушай, ты. Толстобрюхий Пожиратель Слухов! - нервно заговорил Мышелов. -
Неужто нельзя обойтись без этой игры в гляделки?
При первой встрече с Нингоблем Семиоким люди всегда чувствовали себя немного не
в своей тарелке.
- Это неучтиво, Мышелов, - послышался из-под капюшона тонкий дрожащий голосок. -
Люди, пришедшие за мудрым советом, не должны начинать разговор с насмешек. Но
сегодня я в хорошем настроении и готов выслушать ваши проблемы. Погоди-ка, из какого
мира вы с Фафхрдом явились?
- С Земли, и тебе это прекрасно известно. Царь Клочков Лжи и Лоскутов Лицемерия, -
тонким голосом ответил Мышелов и подошел поближе. Три глаза продолжали неотступно
следить за его передвижениями, а четвертый оставался нацеленным на Фафхрда.
- И снова ты проявил неучтивость, - печально прошептал Нингобль и покачал головой,
так что его глаза на стеблях заколыхались. - Думаешь, легко уследить за всеми
временами, пространствами и многочисленными мирами? Кстати о времени: не думаете
ли вы, что вам самое время оставить меня в покое? Вы непрестанно докучаете мне, и все
потому, что когда-то по моей просьбе добыли мне неродившегося упыря, которого мне
нужно было расспросить о его родителях. Услуга была плевая, мне только хотелось вас
развеселить, и, клянусь Бесследным Божеством, я отплатил за нее сторицей.
- Чушь, Повитуха Секретов, - отозвался Мышелов и бесцеремонно шагнул вперед,
вновь обретя присущую ему веселую наглость. - В глубине брюха ты дрожишь от
восторга, что имеешь шанс поделиться своими знаниями с такими благодарными
слушателями, как мы, и тебе известно об этом не хуже моего.
- Ты так же далек от истины, как я - от разгадки секрета Сфинкса, - заметил Нингобль;
при этом четыре его глаза следили за передвижениями Мышелова, пятый не отрывался от
Фафхрда, а шестой, изогнувшись вокруг капюшона, появился с другой стороны и
подозрительно уставился друзьям в спины.
- Да нет. Древний Разносчик Пересудов, я уверен, что ты был ближе к Сфинксу, чем
любой из его каменных возлюбленных. Да и свою пустяковую загадку он явно почерпнул
из твоих бездонных запасов.
От столь приятной лести Нингобль задрожал, как желе. - Тем не менее, - голосом
флейты провозгласил он, - сегодня я в хорошем настроении и готов вас выслушать. Но
имейте в виду: ваша загвоздка, скорее всего, окажется и мне не по зубам.
- Нам известно, какую ты проявляешь изобретательность перед лицом непреодолимых
препятствий, - миролюбиво ответил Мышелов.
- А почему твой друг не подойдет поближе? - внезапно снова забрюзжал Нингобль.
Фафхрд ждал этого вопроса. Ему всегда было не по нутру подлаживаться под
настроение того, кто называл себя Величайшим Волшебником и Наушником Богов. Но уж
совершенно невыносимым было то обстоятельство, что на плечах у Нингобля висели две
летучие мыши, которых он в качестве открытой насмешки над Одином называл Хугин и
Мунин [в скандинавской мифологии Один - верховный бог, которому, среди прочих,
служили два ворона - Хугин и Мунин]. Для Фафхрда это было делом скорее
патриотическим, нежели религиозным. В Одина он верил лишь в минуты
сентиментальной расслабленности.
- Убей этих мышей или выкинь их куда-нибудь, и я подойду, - решительно проговорил
он.
- На это я вообще отвечать не стану, - обиделся Нингобль, - потому что всем известно,
что пререкаться мне не позволяет здоровье.
- Но, Наставник Обманщиков, - бросив уничтожающий взгляд на Фафхрда,
замурлыкал Мышелов, - это очень жаль, потому что я как раз собирался попотчевать тебя