 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
ты выпьешь со мной вина. Если нет, я разденусь до набедренной повязки, объявлю Иссека
своим богом и повелителем и стану прислужником служки. Идет?
Фафхрд внимательно посмотрел на него и ответил: - Идет.
Вытянув руку, Мышелов дважды постучал костяшками пальцев по телу Фафхрда
сквозь грязную верблюжью шерсть - раз по груди и раз между ногами. Оба раза при этом
послышался чуть металлический стук.
- Мингольский панцирь и паховая раковина из Горча, - объявил Мышелов. - И то и
другое обшито толстой тканью, чтоб не звенело. В этом и заключается сила и
неуязвимость Иссека. Полгода назад они на тебя не налезли бы.
Фафхрд смущенно молчал. Потом широко улыбнулся и сказал: - Твоя взяла. Когда
мне платить?
- Сегодня днем, - шепнул Мышелов, - когда Бвадрес поест и ляжет вздремнуть.
Чуть хмыкнув, он встал и пошел прочь, осторожно ступая с булыжника на булыжник.
Вскоре улица Богов зашевелилась, и Фафхрда понемногу стали окружать зеваки,
однако день в Ланкмаре выдался очень жаркий. К середине дня улица опустела, даже
детишки забрались в тень. Бвадрес дважды прочел с Фафхрдом литанию, потом попросил
поесть, прикоснувшись ладонью к губам, - в обычаях этого страстотерпца было
принимать пищу именно в эту неудобную пору дня, а не прохладным вечером.
Фафхрд ушел и вскоре вернулся с большой миской тушеной рыбы. При виде такого
количества пищи, Бвадрес вытаращил глаза, однако умял всю миску, рыгнул, попенял
немного Фафхрду и улегся в обнимку с бочонком. Через несколько секунд на улице уже
раздавался его храп.
Из арки позади них послышался тихий свист. Фафхрд встал и не спеша прошел под
галерею. Схватив Северянина за руку, Мышелов потащил его в одну из нескольких
занавешенных дверей.
- Пот с тебя льет рекой, друг мой, - мягко заметил он. - Скажи, ты носишь на себе это
железо из осторожности или же это нечто вроде металлической власяницы?
Ничего не ответив, Фафхрд уставился на отодвинутую Мышеловом занавеску.
- Мне тут не нравится, - заявил он. - Это ведь дом свиданий. Меня могут увидеть, и что
тогда подумают люди с грязными мыслями?
- А, семь бед - один ответ, - легкомысленно отозвался Мышелов. - К тому же пока тебя
никто не видел. Входи скорее.
Фафхрд подчинился. Тяжелые шторы запахнулись за ними; теперь в комнату проникал
свет лишь из окошка в потолке. Фафхрд вперился в полутьму, и Мышелов успокоил его:
- Я снял комнату на весь вечер. Она совсем близко от места, где ты обычно сидишь, мы
здесь одни, никто ничего не узнает. Чего тебе еще?
- Пожалуй, ты прав, - неохотно согласился Фафхрд. - Но зря ты платил такие деньги.
Понимаешь, малыш, я могу выпить с тобой только по одной. Ты в некотором смысле
обманул меня, но я заплачу. Но только один кубок вина, малыш. Мы друзья, но наши
пути разошлись. Так что только один кубок. В крайнем случае - два.
- Ну естественно, - промурлыкал Мышелов. Глаза Фафхрда начали постепенно
привыкать к полутьме, и он стал различать окружающие предметы. В комнате была еще
одна дверь (тоже зашторенная), узкая кровать, таз, низкий стол, стул, а рядом с ним на
полу несколько пузатых штуковин с короткими горлышками и большими ручками.
Фафхрд пересчитал их, и его лицо снова расплылось в ухмылке.
- Семь бед, ты сказал, - мягко проворковал он своим прежним басом, не сводя глаз с
каменных бутылей с вином. - Но я вижу здесь только четыре "беды", Мышелов.
- Ну естественно, - повторил тот. К тому времени, как принесенная Мышеловом свеча
уже стояла в небольшой лужице, Фафхрд осушал третью "беду". Перевернув кувшин над
головой и дождавшись, пока ему в рот упадет последняя капля, он легко отшвырнул его в
сторону, словно набитый пером мяч. Когда по полу во все стороны полетели каменные
осколки, Фафхрд, не вставая с кровати, низко нагнулся, метя бородой пол, взял обеими