 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Черный Волшебник занял место сбоку от носилок и чуть впереди - его помощник встал
позади него справа - поднял, почти касаясь капюшона, жезл, украшенный на вершине
сверкающим серебром, и сказал громко и выразительно: - Я говорю от имени Гваэя,
Повелителя Демонов и владыки всего Квармалла - что мы вам и докажем!
Мышелов говорил своим самым глубоким чародейным голосом, который никто, кроме
него самого, никогда не слышал, не считая того случая, когда он испепелил Гваэевых
волшебников - и если как следует подумать, то это закончилось тем, что все равно его
никто не слышал. Мышелов развлекался вовсю, сам необычайно удивляясь своей
собственной смелости.
Он выдержал паузу, как раз необходимо долгую, затем медленно указал жезлом на
невысокую горку на носилках, выбросил вверх другую руку в повелительном жесте,
ладонью вперед, и приказал:
- Все на колени, черви, и поклонитесь своему единственному законному правителю,
владыке Гваэю, имя которого заставляет отступать демонов!
Несколько болванов из тех, что стояли впереди, действительно повиновались ему - по-
видимому, Хасьярл запугал их даже слишком хорошо - в то время как остальные в
передних рядах, боязливо выпучив глаза, уставились на закутанную фигуру на носилках;
по правде говоря, то, что Гваэй лежал распростертым без движения и был похож на
ужаснейшее воплощение Смерти, было преимуществом: это делало его более
таинственной угрозой.
Разглядывая зал поверх голов стражников из пещеры своего капюшона, Мышелов
заметил человека, который, как он догадался, был воителем Хасьярла - боги, ну и
громадиной же он бал, ростом с Фафхрда! И к тому же сведущ в психологии, если эта
красная шелковая маска-мешок была его собственным изобретением. Мышелов не был в
восторге от идеи сразиться с таким типом, но, если все будет хорошо, то до этого не
дойдет.
Потом сквозь, ряды охваченных благоговейным ужасом стражников, разметая их в
стороны ударами короткой плетки, прорвалась горбатая фигура в темно-алых одеждах -
Хасьярл. Наконец! И впереди своих войск, как того и требовал замысел.
Уродство и бешенство Хасьярла превзошли все ожидания Мышелова. Властитель
Верхних Уровней выпрямился, стоя лицом к носилкам, на протяжении тревожного
мгновения только дергаясь, заикаясь и брызгаясь слюной, как самый настоящий идиот.
Потом внезапно к нему вернулась речь, и он залаял как нельзя более внушительно и, без
сомнения, громче, чем любой из его огромных псов:
- По праву смерти - уже свершившейся или долженствующей свершиться:
свершившейся с моим отцом, который был поражен звездами и сгорел дотла;
долженствующей свершиться с моим нечестивым братом, который был поражен моим
волшебством и который не осмеливается говорить сам за себя, а потому вынужден
платить шарлатанам - я, Хасьярл, объявляю себя единственным владыкой Квармалла... И
всего сущего в его стенах... демонов или людей!
Потом Хасьярл начал поворачиваться, скорее всего для того, чтобы приказать
нескольким охранникам выступить вперед и схватить Гваэя и его свиту, а может быть, для
того, чтобы сделать знак своим волшебникам уничтожить противников магическим
способом; но в этот момент Мышелов громко хлопнул в ладоши. По его сигналу Ививис,
шагнувшая между ним и носилками, отбросила назад капюшон, распахнула мантию и
уронила их за спину в одном плавном движении - и открывшееся зрелище заставило всех
замереть в ошеломлении, как и рассчитывал Мышелов.
На Ививис была надета прозрачная туника из черного шелка - не более чем черное
опаловое сияние вокруг бледной кожи и по-юному гибкой фигуры - но лицо ее было
скрыто белой маской, изображающей лицо ведьмы; женское лицо, однако с открытыми в
ухмылке клыками и свирепым пристальным взглядом глаз с красными белками и белой
радужкой (Мышелов быстро перекрасил эти глаза, следуя указаниям Гваэя, говорящего из