 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
она.
Серый позволил своему собственному дыханию вырваться вздохом облегчения.
- По крайней мере, ты его пережила, - сказал он и притянул девушку к себе. Ощущать
ее стройное тело прижатым к себе было очень приятно. Правда в этот миг Мышелов
приветствовал бы присутствие почти любого живого существа, но то, что это оказалась
Ививис, было благом, которое он не мог не оценить.
- Дорогая, - искренне сказал он, - мне казалось, что я, возможно, последний
оставшийся в живых человек на Земле. Но теперь...
- Ты ведешь себя так, словно я - последняя на Земле девушка, которую ты уже год как
не видел, - колко ответила она. - Здесь не место и не время для любовных утех и
интимных шуточек.
Она оттолкнула его, немного ошибаясь насчет мотивов поведения Мышелова.
- Ты убил волшебников Хасьярла? - задала она вопрос, глядя ему в глаза с легким
трепетом.
- Я убил некоторое количество волшебников, - с благоразумной осторожностью
признался Мышелов. - А вот сколько именно - это спорный вопрос.
- А где волшебники Гваэя? - спросила она, глядя мимо него на пустые кресла. - Он, что,
взял их всех с собой?
- А разве Гваэй еще не вернулся с похорон своего отца? - вопросом на вопрос ответил
Мышелов, увиливая от темы, но, поскольку Ививис продолжала смотреть ему в глаза,
небрежно добавил:
- Его волшебники находятся в каком-нибудь благоприятном месте - надеюсь.
Ививис странно взглянула, на Серого, протиснулась мимо него в комнату, подбежала к
длинному столу и посмотрела на сиденья кресел по обе стороны от себя.
- О Мышелов! - с упреком воскликнула она, но в том взгляде, который она на него
бросила, было настоящее благоговение.
Он пожал плечами и, защищаясь, сказал:
- Они поклялись мне, что они - волшебники Первого Ранга. - Не осталось даже
фаланги пальца или осколка черепам - торжественно произнесла Ививис, пристально
вглядываясь в ближайшую крошечную кучку серой пыли и покачивая головой.
- И даже камня из желчного пузыря, - эхом отозвался Мышелов. - Мои руны были
страшными.
- И даже зуба, - в свою очередь подхватила Ививис, с любопытством, хоть и довольно
бессердечно, растирая пыль между пальцами. - Ничего, что можно было бы послать их
матерям.
- Их матери могут взять эти подгузники и спрятать вместе с теми, что их сыновья
носили в детстве, - раздраженно сказал Мышелов, чувствуя себя однако слегка неуютно. -
О Ививис, у волшебников не бывает матерей!
- Но что случится с нашим владыкой Гваэем теперь, когда его защитники погибли? -
задала Ививис более практичный вопрос. - Ты же видел, как поразили его прошлой ночью
насылаемые Хасьярлом заклятия, когда волшебники всего лишь задремали. А если что-
нибудь случится с Гваэем, то что тогда случится с нами?
Мышелов снова пожал плечами. - Если мои руны дошли до двадцати четырех
чародеев Хасьярла и тоже их испепелили, то никакого вреда причинено не было - кроме
как самим волшебникам, а они все знают, на что идут - когда они произносят свои первые
заклинания, они подписывают себе смертный приговор; это опасное ремесло.
- В действительности, - продолжал он с неким подобием энтузиазма, - мы выиграли.
Двадцать четыре убитых врага в обмен всего на дюжину - нет, одиннадцать волшебников
общих потерь с нашей стороны - как, да это же сделка, за которую с радостью ухватится
любой военачальник! И теперь, когда мы убрали с дороги всех волшебников - не считая
самих Братьев и Флиндаха: с этим пятнистым бородавчатым типом надо держать ухо
востро! - я встречусь с тем воителем Хасьярла и убью его, и мы преодолеем все