 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
наконец увидеть, что находится за восточным краем обрыва, но этому помешал первый же
большой подъем снежной седловины.
Однако вид, открывшийся на север, был ужасающе величественным. Белый Водопад,
находящийся теперь в доброй половине лиги и почти вертикально внизу, продолжал
таинственно низвергаться в пропасть, мерцая даже в тени.
Гребень, по которому путники должны были идти, сначала поднимался вверх ярдов на
двадцать, затем плавно опускался и переходил в длинную снежную седловину,
расположенную ярдах в двадцати под ними, а потом снова медленно поднимался и
сливался с Южной Косой, по которой, как друзья теперь ясно видели, струились и
катились лавины.
Теперь можно было легко увидеть, как северо-восточный ветер, дующий почти
постоянно в обход Лестницы, нагромоздил гигантские снежные сугробы между более
высокой Звездной Пристанью и Обелиском - однако было невозможно узнать, лежит ли
скалистый переход между двумя горами только в нескольких ярдах или в целой четверти
лиги под снегом.
- Мы должны снова обвязаться веревкой, - провозгласил Фафхрд. - Я пойду первым и
буду вырубать ступеньки вдоль западного склона.
- Зачем нам ступеньки при таком безветрии? - спросил Мышелов. - И зачем нам идти
по западному склону? Ты просто не хочешь, чтобы я увидел, что лежит на востоке,
правда? Поверхность гребня достаточно широка, чтобы по ней могли проехать рядом две
повозки.
- Вершина гребня, находящегося на пути ветра, почти вне всякого сомнения нависает
на востоке над пустотой и может легко сорваться вниз, - объяснил Фафхрд. - Послушай,
Мышелов, кто знает больше о льдах и снегах, ты или я?
- Я однажды пересек вместе с тобой Кости Древних, - возразил Мышелов, пожав
плечами. - Насколько я помню, там был снег.
- Пф, по сравнению с этим то была просто пудра, рассыпавшаяся из дамской
пудреницы. Нет, Мышелов, на этом участке пути мое слово - закон.
- Очень хорошо, - согласился Мышелов.
Итак, они привязались веревкой довольно близко друг к другу в следующем порядке:
Фафхрд, Мышелов, Хрисса, - и без лишней суеты Фафхрд надел перчатки, привязал топор
ремешком к своему запястью и начал прорубать ступени вдоль края снежного подъема.
Это было довольно медленным делом, потому что под слоем напорошенного мягкого
снега был старый, слежавшийся, и для каждой ступеньки Северянину приходилось
наносить по меньшей мере два удара - сначала горизонтально наотмашь, чтобы сделать
ступеньку, затем сверху вниз, чтобы расчистить ее. И по мере того, как склон становился
более крутым, Фафхрд вырубал ступеньки чуть ближе друг к другу. Эти опоры были не
слишком большими для громадных башмаков Северянина, но более менее надежными.
Вскоре гребень и Обелиск Поларис скрыли от друзей солнце. Стало очень холодно.
Мышелов зашнуровал тунику и стянул капюшон вокруг лица, а Хрисса между короткими
прыжками со ступеньки на ступеньку исполняла что-то вроде небольшой кошачьей
джиги, чтобы ее лапы в пинетках не замерзли. Мышелов напомнил себе, что нужно
напихать в эти башмачки немного овечьей шерсти, когда он будет смазывать ей лапы
бальзамом. Его скалолазный шест был теперь сдвинут до конца и привязан к запястью.
Путники прошли подъем и оказались около начала снежной седловины, но Фафхрд не
стал прорубать путь по направлению к ней. Ступеньки, которые он теперь делал,
спускались вниз под более острым углом, чем прогибалась седловина, хотя склон, по
которому друзья шли, становился очень крутым.
- Фафхрд, - запротестовал Мышелов, - мы направляемся к вершине Звездной Пристани,
а не к Белому Водопаду.
- Ты сказала "Очень хорошо", - возразил Фафхрд между ударами. - И кроме того, кто
здесь работает?