 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
услышал Слинур, сказал: - Быть может, завтра, барышня, вы удостоите нас чести и
устроите представление - вот тут, на юте? Будет очень интересно посмотреть, как вы с
ними управляетесь: - Он погладил воздух над клетками и, сильно кривя душой,
проговорил: - До чего же они симпатичные!
На самом деле Мышелов опасливо высматривал крошечные копья и мечи, о которых
упоминал Слинур. Двенадцать крыс разглядывали его без тени любопытства. Одна даже
вроде бы зевнула.
- Я бы не советовал, - резко воспротивился Слинур. - Понимаете, барышня, матросы
дико боятся и ненавидят любых крыс. Лучше бы их не нервировать.
- Но это ж аристократы, - не унимался Мышелов, но Хисвет лишь повторила:
- Они простудятся. Услышав эти слова, Фафхрд извлек палец изо рта, быстро подошел
к девушке и предложил:
- Маленькая госпожа, можно я отнесу их на место? Я буду осторожен, как клешская
сиделка.
Он двумя пальцами поднял клетку, в которой сидели две крысы. Наградив его
улыбкой, Хисвет сказала:
- Было бы очень любезно с вашей стороны, благородный воин. Простые матросы
обращаются с ними слишком грубо. Но вы можете унести только две клетки. Вам
понадобится помощь.
И с этими словами девушка взглянула на Мышелова и Слинура. Деваться было некуда.
Слинур и Мышелов, последний не без опаски и отвращения, бережно подхватили по
клетке, Фафхрд взял вторую, и все они двинулись вслед за Хисвет в каюту,
располагавшуюся под приподнятой палубой юта. Не удержавшись, Мышелов шепнул
Фафхрду:
- Тьфу! Сделал из нас крысиных слуг! Котенок тебя уже укусил, пусть теперь искусают
и крысы!
У дверей каюты темнокожая служанка Фрикс забрала клетки, Хисвет поблагодарила
своих рыцарей весьма отчужденно и сухо, после чего Фрикс затворила дверь. Послышался
стук задвигаемого засова и бряканье цепочки.
Тьма над морем сгущалась. В "воронье гнездо" подняли желтый фонарь. Черная
боевая галера "Акула", на время спустив парус, подошла на веслах к "Устрице", шедшей
впереди "Каракатицы", чтобы выговорить за то, что на ней так поздно подняли тоновый
огонь, после чего поравнялась с "Каракатицей", и Льюкин со Слинуром принялись орать
во всю глотку, обмениваясь мнениями относительно черного паруса, тумана, облачков,
похожих на корабли, и Драконьих скал. В конце концов галера с отделением ланкмарской
пехоты в вороненых кольчугах на борту снова заняла место во главе каравана. Замерцали
первые звезды, доказывая, что солнце не ушло сквозь воды вечности в какой-нибудь иной
вселенский пузырь, а плывет, как ему и должно, назад на восток под небесным океаном,
бросая случайные лучи, в которых поблескивают звезды-самоцветы.
К тому времени, как взошла луна, Фафхрд и Мышелов улучили (разумеется, по
отдельности) момент, чтобы постучаться в двери Хисвет, однако практически ничего
этим не добились. Когда постучался Фафхрд, Хисвет сама открыла небольшое оконце,
прорезанное в двери, и быстро проговорила: "Фи, воин Фафхрд, как не стыдно! Разве вы
не видите, что я переодеваюсь? ", после чего оконце захлопнулось. Когда же в дверь
поскребся Мышелов и стал умолять Белую Тень Восторга выглянуть хоть на миг, в
окошке появилась веселая мордашка Фрикс и прозвучали слова: "Хозяйка велела мне
пожелать вам спокойной ночи и послать воздушный поцелуй". Когда воля хозяйки была
выполнена, оконце затворилось.
Фафхрд, который подглядывал за другом, приветствовал Мышелова довольно
язвительно:
- О Белая Тень Восторга! - Маленькая госпожа! - огрызнулся Мышелов. - Черная
сархеенмарская слива!