 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
приблизился черный котенок. Фафхрд мгновенно схватил его, как хороший генерал в
пылу битвы хватается за любую благоприятную возможность.
- А вы видели корабельного котенка, маленькая госпожа? - спросил он, подходя к
Хисвет и держа зверька в своих громадных ладонях. - Мы должны считать "Каракатицу"
его кораблем, потому что он сам прыгнул на борт, когда мы отплывали. Смотрите,
маленькая госпожа. Его нагрело солнышко, он теперь теплее любой сливы.
С этими словами он протянул ладонь, на которой сидел котенок. Но Фафхрд не учел,
что у котенка есть на все своя точка зрения. Увидев, что его подносят к клеткам с
крысами, котенок вздыбил шерстку и, когда Хисвет протянула руку, чтобы взять его,
обнажив при этом в улыбке верхние зубы и пролепетав: "Бедненький бродяжка", яростно
зашипел и стал отбиваться передними лапками с выпущенными когтями.
Охнув, Хисвет отдернула руку. Не успел Фафхрд отшвырнуть котенка прочь, как тот
вскочил ему на голову, а оттуда - на самый верх рулевого весла.
Мышелов бросился к Хисвет, одновременно кляня Фафхрда на чем свет стоит:
- Олух! Деревенщина! Ты же знал, что эта тварь совсем дикая! - Затем, повернувшись
к Хисвет, он тревожно спросил: - Вам больно, барышня?
Фафхрд сердито замахнулся на котенка: один из рулевых тоже подскочил, видимо,
полагая, что котятам расхаживать по рулевому веслу не положено. Длинным прыжком
котенок перемахнул на поручень правого борта, поскользнулся и, вцепившись когтями в
дерево, закачался над водой.
Между тем Хисвет отнимала у Мышелова руку, а тот все твердил: - Дайте я осмотрю
ее, барышня. Даже крошечная царапина, сделанная грязным корабельным котом, может
быть крайне опасна!
Девушка же игриво отвечала:
- Да нет, милый воин, говорю вам, все в порядке. Фафхрд подошел к правому борту,
исполненный решимости швырнуть котенка в воду, но как-то уж так случилось, что
вместо этого он подставил болтающемуся зверьку ладонь и поднял его на поручень.
Зверек незамедлительно укусил его за большой палец и взлетел на мачту. Фафхрд едва
удержался, чтобы не взвыть от боли. Слинур расхохотался.
- Нет, я все же осмотрю, - властно проговорил Мышелов и силой завладел рукой
Хисвет. Девушка дала ему немного подержать ее, потом вырвала ладонь, выпрямилась и
ледяным тоном заявила:
- Вы забываетесь, воин. К ланкмарской барышне не имеет права прикасаться даже ее
собственный врач, он трогает лишь тело ее служанки, на котором барышня показывает,
где у нее болит. Оставьте меня, воин.
Разобиженный Мышелов отступил к гакаборту. Фафхрд принялся сосать укушенный
палец. Хисвет подошла и встала рядом с Мышеловом. Не глядя на него, она ласково
проговорила:
- Вам следовало попросить меня позвать служанку. Она очень хорошенькая.
На горизонте виднелся лишь кусочек солнца величиной с край ногтя. Слинур
окликнул наблюдателя в "вороньем гнезде":
- Как там черный парус?
- Держится на расстоянии, - донеслось в ответ. - Идет параллельным курсом.
Чуть вспыхнув зеленоватым светом, солнце скрылось за горизонтом. Хисвет
повернула голову и поцеловала Мышелова в шею, прямо под ухом. Ее язык щекотал кожу.
- Теряю парус из вида, шкипер, - прокричал наблюдатель. - На северо-западе туман. А
на северо-востоке... маленькое черное облачко... словно черный корабль с яркими
точками... который движется по воздуху. А теперь и он пропал. Все исчезло, шкипер.
Хисвет выпрямила голову. К ним подошел Слинур, бормоча: - Что-то из этого
"вороньего гнезда" слишком много видно... Хисвет вздрогнула и сказала:
- Белые Тени простудятся. Они очень нежные, воин. Мышелов выдохнул ей в ухо:
- Вы сами - Белая Тень Восторга, барышня! - затем двинулся к клеткам и громко, чтобы