 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
белая подушка.
Привольно развалившись на постели и откинув голову на подушку, чтобы удобнее
было разглядывать Мышелова сквозь прорези маски, лежала девушка. которая была чуть
стройнее, чем служанка, но во всем остальном очень на нее похожа, включая и одежду,
правда, не желтого, а фиолетового цвета и еще более тонкую.
- Добро пожаловать под землю. Серый Мышелов, - нежно проворковала она очень
знакомым серебристым голоском. Затем, бросив взгляд куда-то в сторону, добавила: -
Милая рабыня, помоги нашему гостю устроиться поудобнее.
Послышались мягкие шаги. Мышелов обернулся и увидел, что его проводница сняла
желтую маску, под которой оказалось веселое и вместе с тем грустное черноглазое личико
Фрикс. На этот раз ее темные волосы были убраны в две длинные косы с вплетенной в
них тонкой медной нитью.
Без какой бы то ни было суеты, а лишь улыбнувшись, она принялась ловко
расстегивать длинный белый плащ Грига. Мышелов чуть приподнял руки и позволил
служанке заниматься собой, словно был во сне, не обращая на эту процедуру ни
малейшего внимания, поскольку пристально рассматривал фигуру в фиолетовой маске,
лежавшую на кровати. Невзирая ни на что, он точно знал, кто это: в виске у него
пульсировала серебряная стрелка, а желание, которое смутно преследовало Мышелова
все это время, накинулось на него с удвоенной силой.
Ситуация была странная, почти необъяснимая. Мышелов догадался, что Фрикс и ее
госпожа приняли какой-то эликсир, вроде того, что дал ему Шильба, но при этом он мог
бы поклясться, что все они были нормального человеческого роста, если бы не эта
громадная, бегающая и ползающая нечисть.
Мышелов поднял сперва одну ногу, потом другую и с радостью дал Фрикс стащить с
себя тесные сапоги. Покорно отдавшись в руки служанки, он тем не менее оставил при
себе пояс с мечом Скальпелем и - по какому-то непонятному наитию - маску Грига.
Ощупав висевшие на поясе маленькие ножны, он с тревогой обнаружил, что оставил
Кошачий Коготь в покоях Грига на столе, рядом с вилкой, отделанной слоновой костью.
Но эти тревоги растаяли, как последний снег под весенним солнцем, когда с кровати
прозвучал вкрадчивый голосок:
- Не хочешь ли немного освежиться, гость дорогой? - Мышелов с радостью согласился,
и девушка, приподняв руку в фиолетовой перчатке, приказала: - Милая Фрикс, принеси
сласти и вино.
Пока Фрикс возилась у дальнего столика, Мышелов с громко бьющимся сердцем
прошептал:
- Ах, восхитительнейшая Хисвет... Ведь, я полагаю, ты - Хисвет? - Это ты должен
решить сам, - кокетливо прозвенел голосок.
- Тогда я буду называть тебя Хисвет, - смело ответил Мышелов, - признавая в тебе
свою королеву королев и принцессу принцесс. Знай же, о очаровательнейшая барышня,
что с тех пор, как наши восторги под укромным деревом были столь грубо прерваны
вмешательством минголов, все мои помыслы - нет, все движения моей души были
связаны лишь с тобой.
- Уж не знаю, - сладострастно откидываясь на подушку, отвечала девушка, - верить
этим комплиментам или нет.
- Ты должна им верить, - подходя поближе, властно заявил Мышелов. - Более того,
знай, что сегодня я намерен вести беседу с тобой не через плечо Фрикс - как бы
привлекательна она ни была, - а на более близком расстоянии. Я тверд в своем желании
освежиться всеми доступными мне способами.
- Ты не можешь считать, что я - Хисвет! - воскликнула девушка с негодованием, как
надеялся Мышелов, притворным. - Иначе ты никогда не осмелился бы произнести столь
святотатственные речи?
- Моя смелость простирается гораздо дальше! - с нежным любовным рыком возвестил