 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
мы не знали, что вы здесь. Мы осмотрели место, но...
- Не знали? Она была поражена, просто шокирована. - Где же вы находились, мэм? Я
думал, что мы осмотрели здесь все... - Я... моя комната во внешнем крыле, - проговорила
она потерянным голосом. Из уголков ее глаз выкатились слезинки, она нетерпеливо
смахнула их. - Я решила... я думала, что вы прибыли в ответ на мой сигнал. Хотя,
конечно, это неважно. Вы здесь. Вы можете уделить мне несколько минут? У меня есть
кое-какие вещи, дорогие мне как память... Но если вы торопитесь, то я, конечно, могу их
оставить, - поспешно добавила она, следя за моим лицом.
- Я не собираюсь торопить вас, мэм, - сказал я. - Но мне кажется, что произошло какое-
то недоразумение...
- Но вы заберете меня? - Тощая рука вцепилась в мой локоть; в голосе послышалась
паника. - Пожалуйста, возьмите меня с собой, умоляю вас, не оставляйте меня здесь!
- Я обещаю, - произнес я и накрыл своей ладонью ее руку, холодную и тонкую, как
ножка индюшки. - Но мне кажется, что вы делаете какие-то ошибочные выводы. Я, может
быть, тоже. Вы принадлежите к персоналу станции?
- Да нет, - затрясла она головой, как ребенок, которого поймали, когда он залез в
коробку с печеньем. - Это не моя станция. Вовсе не моя. Видите ли, я просто спряталась
здесь после катастрофы.
- А где станционный персонал, мэм?
Она посмотрела на меня так, словно я сказал что-то забавное. - Его нет. Ни души. В
своих докладах я сообщала об этом. Станция была покинутой. Я одна здесь, все это время
одна. Никого больше...
- Конечно, я понимаю. Довольно одиноко. Но теперь все в порядке. Вы больше не
будете одиноки.
- Да, вы здесь. Я знала, что так будет - когда-нибудь. Приборы никогда не лгут. Вот о
чем я себе всегда говорила. Я только не знала, когда именно это случится.
- О том, что мы прибудем, вам сообщили приборы? - Да.
Она опустилась в ближайшее кресло, высохшие пальцы замелькали над клавишами.
Дисплей засветился, на нем замелькали цвета и, наконец, сложились в четкий зеленовато-
белый прямоугольник, на правой границе которого плясала и мерцала черная
извивавшаяся вертикальная линия, напоминавшая царапину на кинопленке. Я уже почти
открыл рот, чтобы выразить свое восхищение ее виртуозностью, когда она вдруг охнула и
повалилась лицом на пульт.
Я поднял ее с кресла, подхватил на руки. В ней, наверное, не было и девяноста фунтов.
Меллия встретила меня в начале коридора, поднесла ладонь ко рту, но вспомнила, что
она - оперативный агент, и надела на лицо маску бесстрастия.
- Рэвел, кто это? - Не знаю. Она была здесь, когда я проснулся; думала, что я пришел
ее спасать. Начала говорить о чем-то и потеряла сознание.
Меллия шагнула назад, уступая мне дорогу. Она не отрывала от старухи глаз. Внезапно
она напряглась, схватила меня за руку и, не мигая, всмотрелась в ее побледневшее лицо.
- Мама!
24
Через несколько долгих секунд веки пожилой леди задрожали и поднялись.
- Мама! - вновь произнесла Меллия и схватила ее за руку. Пожилая леди растерянно
улыбнулась.
- Нет, нет, я не являюсь ничьей матерью, - сказала она. - Мне всегда хотелось... но...
И она снова потеряла сознание. Я отнес ее в пустую комнату и положил на кровать.
Меллия села рядом и принялась растирать ей руки, убедившись, что та дышит ровно.
- Что все это значит? - спросил я.