 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
медленного. Ярд. Еще один. Пол-ярда. Фут. Я двигался уже под углом в тридцать
градусов. Еще одно усилие... Я услышал, как трется сверху веревка. Я уперся плечом в
край, ухватился за него руками... Веревка дернулась в последний раз, я закинул ногу и
вылез наверх, прополз некоторое расстояние по мягкому песку, но тут же упал ничком и
лишился чувств.
13
Солнце бьет в глаза... Забыл опустить жалюзи... Матрас комками, песок в кровати...
Слишком жарко... Зуд, боль...
Я разлепил веки и посмотрел на белый песок, гребнями спускавшийся к берегу
латунного моря. Свинцовое небо, но все равно слишком яркое... Ни птиц, ни парусов, ни
детишек с ведерками, ни купающихся красавиц. Только я и вечное море.
Пейзаж был мне отлично знаком - я снова оказался на Береге Динозавров. День только
занимался. Все мое тело болело.
Что-то затрещало и посыпалось с меня, когда я сел, опершись на переломанные руки,
которые, слава богу, оставались при мне. Грязь на брюках засохла, все это приклеилось к
моим ногам; то же самое произошло и с туфлями. Я согнул колено и чуть не завыл от
боли. Зато корка потрескалась и стала разваливаться кусками. Эта гадость покрывала меня
с ног до головы. Я соскребывал грязь, счищая ее, как скорлупу, освобождая от нее свои
раны. Грязь залепила и глаза; я попробовал прочистить их пальцами, но сделал только
хуже.
- Я вижу, вы проснулись, - послышался откуда-то сзади резкий голос. Я выскреб грязь
из уха и услышал скрип шагов по песку.
- Не лезьте в глаза руками, - приказала она грубо. - Спуститесь лучше к воде и
умойтесь.
Скривившись, я встал. Твердая рука подхватила меня под правый локоть и направила
вперед. Я побрел, спотыкаясь, по мягкому песку. Солнце жгло мои веки. Шорох прибоя
усиливался. Я миновал полосу твердого песка, полого уходящего вниз, и почувствовал,
что у ног плещется теплая вода. Женщина отпустила меня, я сделал еще несколько шагов
и с головой погрузился в волны, предоставив себя их ласкам.
Ссохшаяся грязь превратилась обратно в слизь, испускавшую тухлый запах. Я более
или менее промыл волосы, опустил лицо в воду, обмыл его и вновь обрел зрение.
Потом я стянул рубашку, тяжелую, разбухшую от грязи, поводил ею туда-сюда,
оставляя в прозрачной бледно-зеленой воде темное облако. Многочисленные порезы на
руках и плечах начали кровоточить. Костяшки пальцев воспалились. Соленая морская
вода жгла, как кислота. Я заметил, что спины у рубашки больше нет - вместо нее зияла
дыра с обгорелыми краями.
Вдруг небо приобрело черный металлический оттенок, наполнилось блестящими
круглыми точечками.
Я услышал сзади плеск. Кто-то схватил меня и стал тащить из воды. Кажется, я начал
тонуть, даже не сознавая этого. Я закашлялся и вытянулся, пока она тянула меня к берегу.
Ноги не хотели подчиняться приказам моего мозга, поэтому мне пришлось стать на
четвереньки; еще с минуту я тряс головой, пытаясь отогнать высокий, пронзительный
звук, исходящий, казалось, откуда-то из глубины моих ушей.
- Я не знала, что вы ранены... У вас же вся спина в ожогах... Что с вами случилось?
Голос доносился откуда-то издали, то нарастая, то почти исчезая. - Ничего. Просто
мальчик постоял на горящей палубе, - попытался беспечно ответить я, но услышал лишь
собственное глухое бормотание.
Передо мной возвышалась пара стройных женских ножек в облегающих кожаных
сапожках, далее следовали красиво очерченные бедра под серым пояском, портупея с