 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
мертвеце, по идее, должен был быть еще в рабочем состоянии. Конечно, возникал вопрос,
на что сейчас сфокусирован импульс, учитывая коренную перегруппировку причинной
последовательности. В какой-то степени это зависело от того, что было у погибшего на
уме в момент смерти. Палуба раскалилась так, что обувь уже не спасала. Дым окутал все
судно. Пламя ревело, как водопад во время весеннего разлива.
Я примостился рядом со своим мертвым двойником. Челюсти трупа были раскрыты. Я
сунул палец ему в рот и набрал на устройстве, скрытом в коренном зубе, свой личный код.
Пламя наступало на меня сзади.
И тут невидимый великан хлопнул в ладоши, не заметив, что я оказался между ними.
12
Было темно. Я падал вниз. Но не успел осознать это и подумать, за что бы ухватиться,
как плюхнулся в воду - теплую, зловонную, густую, как гороховый суп. Я ушел в нее с
головой, но тут же выплыл, отплевываясь и с трудом сдерживая рвоту. Меня начало
засасывать. Я сопротивлялся, пытался плыть и еле-еле придал своему телу более-менее
устойчивое положение. Лежа на спине и приподняв голову над поверхностью, пытался
отдышаться. Глаза залепило чем-то клейким.
Вонь стала настолько густой, что ее можно было резать на куски и продавать, как
линолеум. Я отплевывался, кашлял, шлепал по воде, пока рука, наконец, не зацепила
поднимавшееся дно. Я стукнулся о него коленями и встал на четвереньки, отфыркиваясь и
довольно безрезультатно пытаясь соскрести с глаз вонючую жижу. Потом попробовал
выползти наверх, но поскользнулся, съехал назад и снова чуть не ушел с головой под
воду.
В следующий раз я действовал уже осторожнее: подался вперед (вязкая жижа
поддерживала нижнюю часть моего тела) и выбрался на берег. Берег показался мне
странным - твердая, гладкая, как унитаз, поверхность плавно изгибалась кверху. Я полз
наощупь, соскальзывая, шлепая руками по грязи, задыхаясь от нестерпимой вони. Что-то
губкообразное и гниющее развалилось на куски от моих прикосновений. Я снова
попробовал выкарабкаться наверх, но, поднявшись на ярд, соскользнул вниз на два.
Я уже начал уставать. Зацепиться было не за что, а отдых был необходим. Если бы я
обессилел, то...
Воображение услужливо нарисовало картинку: я погружаюсь в липкую грязь, пытаюсь
вдохнуть, но набираю полные легкие этой неизвестной гадости и погибаю в ней,
становлюсь такой же гнилью, как все вокруг.
Мысль была ужасной. Я открыл рот и закричал.
И на крик отозвались.
- Эй, внизу! Перестаньте дергаться! Бросаю веревку! Голос доносился сверху, он был
женский, если не сказать - женственный, и прозвучал слаще ангельского хора. Я
попытался весело и бодро крикнуть что-то в ответ, но изо рта вылетел лишь невнятный
хрип. Прямо мне в лицо ударил луч яркого белого света, источник которого находился
где-то в тридцати футах надо мной.
- Лежите тихо! - приказал голос.
Луч ушел, побродил вокруг и вернулся. Что-то со свистом рассекло воздух и
плюхнулось в грязь в нескольких футах от меня. Я заработал конечностями и нащупал
скользкий, как и все вокруг, канат в полдюйма толщиной.
- На конце петля. Суньте ногу, я вас вытащу, - предложили сверху. Веревка
выскользнула из рук; повозившись в грязи, я нашел узел погрузился с головой, пытаясь
просунуть ногу в петлю и, в конце концов, просто ухватился за веревку обеими руками.
Она натянулась, и я начал подниматься из трясины. Вцепившись в нее со всей силой
отчаяния, я ехал вверх по склону. Поверхность все изгибалась. Дело шло медленнее