 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
куски.
Вот что было страшно.
Если отклеивался кусочек тщательно выкладываемой мозаики, все, что опиралось на
него, могло, словно на полозьях, соскользнуть вниз, и весь комплекс сооружений
превращался в груду темпоральных обломков, которую ни сам Центр, ни кто-либо другой
не в силах был бы разобрать.
Имея надлежащий рычаг, можно перевернуть мир, но для этого необходима точка
опоры. Именно этим Центр Некса и занимался на протяжении последних шести
десятилетий: создавал в далеких доисторических временах платформу, на которой будут
построены дальнейшие вооружения.
Теперь, похоже, эта затея провалилась.
Из-за меня.
Я помнил, как все произошло в первый раз: я дождался удобного момента, распахнул
дверь, расставил ноги, прицелился и, прежде чем андроид понял, что в уравнение вошел
новый фактор, трижды выстрелил ему в грудь. Он упал. Его подчиненные, вопя от
ярости, кинулись на меня, но мое защитное поле отбросило их, и в ужасе от невидимой
преграды они панически отступили на свой корабль, подняли паруса и скрылись в
сумерках истории. Я же направил свое судно, которое на самом деле было
замаскированным транспортным средством, к месту подбора грузов, к точке К-737, откуда
его переправили в хранилище некс-станции.
Но ничего этого не произошло.
Я заблокировал дверь, помешав моему другому "я" выполнить задание, и разрушил тем
самым целый сегмент перестроенной темпокарты, низвергая всю великую стратегию
Центра в хаос. Карг ушел восвояси цел и невредим, а я остался лежать на палубе мертвее
мертвого, со свинцовым шариком в горле.
И в то же время я стоял над своим собственным трупом, начиная осознавать размеры
ямы, в которую низвергли меня мои же ошибки.
Оперативный агент Центра Некса - человек, от которого трудно отделаться: его трудно
убить, атаковать, обезвредить, поскольку он защищен всеми достижениями весьма
развитой науки.
Но если его удастся завлечь в замкнутую петлю неосуществленной альтернативной
реальности, псевдо-реальности, из которой нет выхода в несуществующее будущее, -
тогда он выведен из строя навсегда.
Даже если я и остался бы жив (что являлось довольно сомнительным предположением,
если принять во внимание огонь, охватывавший корабль), выхода нет и никогда не будет
- заряд для персонального скачка использован. Ни одно записывающее устройство не
зарегистрировало мой путь, когда я прыгнул со станции-призрака, отправившись в
никуда. И вот теперь тот, другой "я" убит, убит при выполнении задания, в то мгновение,
когда он снял защитное поле, чтобы пристрелить карга. Данные о нем больше не будут
поступать на центральный пульт, и его вычеркнут из списков, даже не пожалев об агенте,
который был настолько неосторожен, что позволил убить себя. То же ожидает и двойника,
сунувшего свой нос туда, куда не надо.
Мысли заметались в поисках выхода. Нельзя сказать, чтобы мне нравилось найденное
решение, но еще меньше меня привлекала альтернатива сгореть заживо или утонуть в
теплых водах Карибского моря.
Мой личный механизм скачка был внедрен в меня, настроен на меня, но не был
сфокусирован на приемный конец. От него не будет пользы, пока я не перезаряжу его на
базе. Но его дубликат находился в трупе, лежавшем у моих ног. Цепи этого устройства -
от антенны до энергоблока - представляли собой главным образом нервную систему
владельца.
Необратимые изменения в мозгу наступают уже через пять минут после смерти из-за
отсутствия кислорода. Прошло уже не меньше четырех, но прибор, находившийся в