 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
но я никогда не был капитаном Генри!
- Почему ты думаешь... - перебил его капитан.
- Я сказал, закройте рот и слушайте, - продолжал Лэрри, не повышая голоса. - Когда я
закончу, скажете все, что хотите. Я говорю вам, существует только один капитан Генри.
И я добился Вечной Жизни не для вас. Я сделал это для себя, для Дульчи, для всех нас.
Вы помните стихотворение Киплинга о первопроходце? То, что вы цитировали той ночью,
когда мы прошли через портал на Коразоне? Так вот, помните одну из строф, ту, в
которой говорится:
Мне все твердили: "Дальше нет пути. Здесь твой предел. Здесь край
цивилизаций. Построй амбар и дом, зерно расти.
Здесь сытый рай ты можешь обрести. Лишь укрепи границу у акаций".
Но глас в ночи рождался, как порыв: "Неведомое скрыто за пределом... "
Как совесть, слаб, но властен был призыв: "Отправься в путь, раба в себе
изжив.
Преодоленью быть твоим уделом. "
-... Так вот, это вы, капитан! - сказал Лэрри. - Сотни и тысячи хороших людей, которые
придут "к раю цивилизаций" и последуют по продолженному вами пути. Это вы, и
Господь свидетель, человеческая раса нуждается в вас!
Лэрри сделал глубокий вдох. - Капитан, я как-то сказал вам, что вы никогда не умрете,
- продолжал он. - Так оно и будет, если это хоть как-то зависит от меня. И если вы
добровольно не согласитесь пройти процедуру Обретения Вечной Жизни, я сам буду
держать вас, пока врач не воткнет в ваше тело первую иглу. Так что, пока от меня хоть
что-то зависит, я вам говорю, мы не собираемся вас терять, - и это мое последнее слово!
Он резко повернулся к девушке.
- Пошли, Дульчи... Пусть он побудет один, может, хоть немного здравого смысла
просочится в эту непробиваемую, как алмаз, голову.
Лэрри развернулся на каблуках и ушел. Дульчия подпрыгнула и побежала за ним.
- Дульчи! - заревел Генри, в ярости от того, что она покинула его по команде этого
дерзкого молодого человека. Продолжая реветь, он с трудом поднялся на ноги, но они уже
входили в дом. Генри остался один у бассейна. Сердито фыркнув, он упал назад в кресло.
- Держать меня! - зарычал капитан, побелевший от злости. - Почему... Он замолчал и
как бы увидел себя со стороны: вот он ревет и хрипит, как разъяренный морж.
Постепенно до Генри дошла юмористическая сторона этой истории, он отбросил голову
назад и рассмеялся.
Смех очистил его. Наконец-то он протрезвел. Конечно, этот молодой нахал прав. И
нужно быть самым последним идиотом, чтобы отказаться от возможности обрести
бесконечную жизнь и принять участие во всех открытиях, о которых только может
мечтать человек. Генри снова засмеялся, на этот раз тихо.
Хейл сделал его Коммодором. Ладно, этим он его и возьмет. У него будет, созданный
для полетов в глубоком космосе, разведывательный катер, который протащат через
портал кусочек за кусочком и снова соберут; он увидит, что лежит там, за далекими
звездами.
Генри наклонился, поднял яркий камешек, который отбросила в сторону Дульчия. Это
был бледно-фиолетовый, без единого изъяна, аметист в двенадцать карат. Он бросил его в
бассейн, посмотрел, как камень уютно лег рядом со своими сверкающими собратьями,
покачиваясь и искрясь от движения струи воды из природного ключа, которая и вынесла
их наверх из залежи, находящейся далеко внизу.
Цветные камни. Из-за них тоже лишались жизни люди. И кто знает, какие неведомые
сокровища могут ждать на далеких планетах...
Если бы только Дульчия была здесь. Но человек не может иметь все сразу. Жизнь