 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Но, изнуренный, встал я на пороге. И марш за маршем брал я высоту,
Глотку воды, пучку травы был рад я - Но все ж презрел запретную черту.
Я вызнал тайну, я догнал мечту,
И горный воздух стал моей наградой. Вот ваши крики: "Дальше нет пути! "
Для отрицанья пут я избран ныне.
Я пересек ухабы и хребты.
Мне ветер шепчет: "Это сделал ты! " И Бог один простит мою гордыню.
[Перевод Н. А. Маковец]
Он продолжал читать, огонь старой поэмы наполнял его вены своим светом, унося
вверх к незнакомым звездам. Он забыл прошлое, столетие раскаяния и грусти, забыл даже
о присутствии Лэрри, который не произнося ни звука, во все глаза смотрел на него сквозь
скачущие языки пламени. Древний призыв, манивший его к мирам, на которые не ступала
нога человека, с того момента, как он впервые обрел свою силу, сейчас звучал в нем
подобно музыке. Последняя строфа поэмы слетела с его языка как гимн...
Вот ваши крики: "Дальше нет пути! " Для отрицанья пут я избран ныне.
Я пересек ухабы и хребты.
Мне ветер шепчет: "Это сделал ты! " И Бог простит мою гордыню.
Генри медленно приходил в себя после водопада чувств и воспоминаний, вызванных
древними словами, и сейчас он ясно видел себя: впервые за сто лет он стоял лицом к лицу
с самим собой и видел, что пламя никогда не покидало его. Оно оставалось в нем, все это
время, это пламя освещало ему путь вперед, только вперед, всегда вперед к новым мирам.
Благородный огонь, так он всегда думал, - но во имя него совершались преступления.
- Дульчи, - пробормотал он вслух. - О, Дульчи.
Он покачал головой, как человек, стряхивающий остатки сна, и посмотрел на костер.
На противоположной стороне сидел ошеломленный Лэрри, по-прежнему не сводя с
него глаз. Худощавое молодое лицо его было настолько неподвижным, что, казалось,
юноша окаменел.
- Это стихотворение, - сказал Генри, - называется "Первопроходец". Старый землянин
по имени Редьярд Киплинг написал его еще в 1800 году нашей эры или примерно в то
время.
- Думаю, я почти понимаю, капитан, - сказал Лэрри. Генри резко засмеялся.
- Мальчик, кто из нас что-либо понимает? - проворчал он, и чары, которые связывали
двух мужчин на мгновение, рассеялись... Но не совсем, так как Лэрри по-прежнему
смотрел на Генри глазами человека, увидевшего, как ожила и обрела плоть легенда.
- Капитан... - прошептал Лэрри. - Вы никогда не умрете. - Ложись и поспи, -
пробормотал Генри, укладываясь. - На рассвете мы уходим.
На рассвете они выбрались через заблокированный проход на холод, под серым
ледяным небом.
- Ночь была длинной, - сказал Лэрри. - Похоже, что здесь сейчас уже за полдень.
Генри дошел до конца долины и посмотрел на снег. - Отпечатки ног и следы гусениц,
но сейчас нет никаких следов жизни. Похоже, что они сдались и убрались отсюда.
- Что мы теперь будем делать?
- Сначала проведем разведку местности, может, где-нибудь поблизости валяются
какие-то полезные куски от Боло. Затем отправимся в путь.
- Пешком? - посмотрел на него Лэрри. В Панго-Ри? Двенадцать сотен миль.
- У тебя есть другие идеи? - Нет, я... - юноша заколебался. - Я подумал, может, нам
дать сигнал о помощи. Соберем что-то вроде коммуникатора. Не обязательно экран,
любой передатчик сгодится.
- Мы ничего не будем делать, - ответил Генри. - Нас могут перехватить не те люди и
явиться сюда. Нет, - он покачал головой. - Это исключено. Мы пойдем пешком. Давай