 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
находиться более чем в тысяче световых лет от Зеленого Сектора - но это невозможно.
- Мы здесь, - сказал Генри. - Лучше делай вид, что веришь в это... Он наблюдал за
юношей. При свете костра лицо Лэрри было удивительным и взволнованным, ЖИВЫМ,
каким оно ДО ЭТОГО никогда не было. "Я НЕ ХОТЕЛ ПРИВОДИТЬ ЕГО СЮДА,
Дульчия... - мысленно сказал Генри своей давно умершей жене... - Я и сам не думал
приходить сюда снова или мне казалось, что я не думал... ".
Затем вдруг он подумал о долге, который так и остался невыполненным более ста лет
назад. Генри тихо встал и ушел. Когда через некоторое время он вернулся, Лэрри
вопросительно посмотрел на него.
- Что случилось, капитан?
Генри покачал головой и, стряхивая с ладоней пыль, снова присел к костру.
- Похоронные мелочи, - ответил он кратко. - Вот и все те кости, которые мы увидели,
когда вошли.
- Вы похоронили тот чужеродный скелет. Но... - Лэрри замолчал на полуслове, его
брови задумчиво сдвинулись, когда он посмотрел сквозь пламя на Генри. -... Конечно,
капитан. Вам лучше знать...
Он снова обратил лицо к звездному небу.
- Я наблюдал, как движутся звезды, - продолжал он странно спокойным голосом. - Я
наблюдал, как движется весь небосвод с вращением этой планеты. И я думал. Вы знаете,
что значит то, капитан, что мы здесь нашли. Нам придется исследовать всю Вселенную
заново. Мы сто лет находились в застое: без гиперсветовых путешествий, никогда не было
бы нового Пограничья, где человек мог бы испытать себя в неблагоприятных ситуациях;
мы бы успокоились, создав мир Статистически Среднего, - я-то думал, что наступит
золотой век. Но теперь я вижу, что все будет по-другому! Теперь мы будем изучать эту
штуку, разбираться в том, как она работает... А когда мы все поймем, капитан, тогда нам
откроется вся Галактика!
Он резко повернулся и посмотрел через огонь на Генри. - Вы понимаете, что я имею в
виду?
Капитан молча смотрел в огонь. Выражение его лица заставило Лэрри замолчать.
А глядевший на тлеющие огни Генри почувствовал, как в его голове пробудились
старые слова. Он думал, что забыл их давно сто лет назад, но сейчас они вернулись и
звенели также отчетливо, как тогда, когда он впервые бродил по чужой земле, смотрел на
чужое небо, - звенели до тех пор, пока он не опьянел от них и от новой вселенной,
открывшейся ему, до тех пор, пока он не забыл свой дом, свой народ, даже первую
Дульчию, ждавшую его на планете Фламм, одинокую с ребенком под сердцем, не
имевшую никого, к кому можно было обратиться в трудную минуту.
О, Дульчия. Если бы я только вернулся к тебе, как пообещал. Но передо мной лежал
целый новый мир - целая новая вселенная. Я должен был посмотреть. Ты понимаешь, что
я чувствовал, не так ли, девочка моя?
Первые слова, слетевшие с его языка, прозвучали странно и хрипло, но он продолжал
говорить и голос его постепенно зазвенел и обрел силу...
Мне все твердили: "Дальше нет пути. Здесь твой предел. Здесь край
цивилизаций. Построй амбар и дом, зерно расти.
Здесь сытый рай ты можешь обрести. Лишь укрепи границу у акаций".
Но глас в ночи рождался, как порыв: "Неведомое скрыто за пределом... "
Как совесть, слаб, но властен был призыв: "Отправься в путь, раба в себе
изжив.
Преодоленью быть твоим уделом".
Так дней лихих открылась череда... Коня и груз я потерял в дороге,
Не раз еще ждала меня беда,
И удалялась горная гряда,