 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
континуумах. - Дзок теперь слегка разволновался. - Вы, лишенные волосяного покрова, в
каждой линии, где вы существуете - обитаете в одиночестве! Давным-давно, при первом
столкновении "лысого" человека с нормальными волосатыми антропоидами, движимые
чувством стыда за свою наготу, вы начали уничтожать ваших "волосатых" братьев. И
даже сегодня, после стольких лет, вы окутаны древним комплексом вины и стыда,
связанным с этим истреблением ни в чем неповинных существ.
- Так что? Вы считаете нас, наше нынешнее поколение ответственным за то, что
случилось или могло случиться тысячи лет назад?
- В моей части мира, - пожал плечами Дзок, - мирно сосуществуют три человеческие
расы. Мы, австралопитеки, если использовать наш термин, родезианцы, отличные
работники, сильные и трудолюбивые, хотя и не слишком умные, и пекинезы -
производные, вы, наверное, знаете - синелицые ребята. Мы живем вместе в полной
гармонии. Каждая группа живет в своем социальном секторе и каждая вносит свой вклад в
нашу общую культуру. Тогда как вы, сапиенсы, живете одни, а остальных уничтожаете.
- А как же я, Дзок? Я тоже кажусь вам маньяком-насильником? Я что, отнесся к вам с
отвращением?
- Ко мне? - Дзок пораженно уставился на меня, но через мгновение расхохотался: -
Кто? - он снова зашелся в смехе.
- Что вас так рассмешило, Дзок?
- Вам с вашим бедным голым лицом, вашими хилыми конечностями и дегенеративным
телосложением, еще нужно преодолевать ваше естественное отвращение ко мне? - Он
чуть не падал с кресла.
- Ну, если я и чувствовал отвращение, то у меня хватало тактичности не показывать
этого, - обиженно проговорил я. - Не забывайте, что с моей точки зрения вы выглядите
довольно... необычно.
Дзок умолк и взглянул на меня примирительно. - Да, это так, - признался он. - И ты
перевязал мне руку и выстирал мне форму.
- И умыл твою старую несчастную рожу, не так ли? Дзок улыбнулся теперь почти
пристыженно.
- Прости, старина, меня, похоже, немного занесло в сторону. Я махнул рукой.
- Все эти разговоры, - продолжал он, - просто чушь. Забудь о них, Байард. Надо судить
о человеке по его поступкам, не так ли? Но сколько же еще у нас чиновников, которые не
могут избавиться от своих расовых предрассудков!
Он нерешительно протянул мне руку. - Пустая рука, без оружия, а? - Он улыбнулся и
пожал руку. - Ты хороший парень, Байард, - проговорил Дзок. - Если бы не ты, я все еще
гнил бы в этой страшной камере. Я всегда буду помнить об этом и поэтому постараюсь,
насколько это будет в моих силах, помочь тебе.
Он нажал на рычаг управления, переключил реле перехода в нерабочее состояние, и
шум генераторов поля стих. Дзок обернулся ко мне:
- Вот мы и прибыли. Этот день может оказаться знаменательным для наших рас.
Мы вышли на широкий простор площади, окруженной деревьями, с яркими
геометрическими клумбами и фонтанами, искрящимися в лучах солнца. По площади
бродили тысячи австралопитеков, прогуливающихся и спешащих куда-то с важным
видом, который был отличительной чертой чиновников не только у нас, но и, как видно,
здесь. Не странно ли?
Одни были одеты в струящиеся балахоны, похожие на арабские джеллабы, на других
были только разноцветные панталоны и куртки. То там, то тут в толпе мелькала белая
форма агентов. Наше неожиданное появление в самой гуще толпы вызвало небольшое
замешательство, но мой вид вызвал у них ропот негодования. Я заметил, как морщатся
носы у одних, как враждебно поглядывают на меня другие. Кто-то что-то крикнул Дзоку.
Он ответил и крепко взял меня за руку.
- Извини, Байард, - пробормотал он. Дзок помахал рукой небольшому самолетику,