 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Джонни Гром шел впереди легкой походкой, покрывая расстояние с вполне приличной
скоростью.
Создавалось впечатление, что мешок за плечами ничуть его не тяготит. Одет он был в
те же шкуры, которые были на нем, когда он нашел меня. Единственным его оружием
был окованный сталью посох.
Его чудовищный приятель трусил сбоку от нас, не отрывая носа от земли.
Я просто шел следом за Джонни. Моя поклажа была легка: гигант заметил, что чем
меньше я буду нести за плечами, тем лучшее время мы покажем. Я ухитрялся не
отставать, плетясь в то же время немного позади, чтобы все это выглядело натуральнее.
Кости мои все еще немного ныли, но в общем-то я чувствовал себя почти как
жеребенок при этой гравитации.
Целый час мы шли молча, поднимаясь по длинному склону между огромными
деревьями. Когда мы достигли вершины, здоровяга остановился и подождал, пока я не
подойду к нему, немного запыхавшись, но, в принципе, выдержав первое испытание.
Он сказал: - Здесь мы отдохнем. - Черта с два, - ответил я. - Для тех бедняг, может
быть, все решают как раз минуты.
- Человек должен отдыхать, - резонно заметил он и уселся, положив обнаженные руки
на колени.
Сев, он оказался на одном уровне со мной стоящим. Мне это пришлось не по душе, и я
тоже сел.
Чтобы продолжить разговор, ему понадобилось еще минут десять. Вообще, как я
заметил, Джонни Гром был человеком, который не любил заводиться. Он умел выбирать
оптимальный темп.
Видимо, мне придется попотеть, чтобы загнать его до смерти на его собственном поле.
Мы пересекли широкую долину и опять оказались на возвышенности. Было холодно,
деревья росли здесь гораздо более редко, да и размерами они были значительно меньше
из-за морозов.
Стволы их были искривлены ветрами и походили на скрюченные руки, вцепившиеся в
утесы.
На прогалинах кое-где лежал снег, а кое-какие признаки в небе свидетельствовали о
том, что скоро может выпасть еще, и весьма скоро.
Не то, чтобы я мог ощущать резкие порывы ветра, свирепо бросающегося на нас с
вершины гор, но ведь великан-то воспринимал холод и ветер обнаженными руками! В
отличие от меня, имевшего такой замечательный скафандр.
Я решил при первой же предоставившейся мне возможности разговорить великана,
пытаясь поподробнее узнать его слабые места и болевые точки.
- Разве у тебя нет куртки? - начал я разговор на нашем следующем привале.
Мы расположились на скальном уступе, со всех сторон обдуваемом ветром, скорость
которого, по моим подсчетам, приближалась к сорокамильному галопу.
- Здесь у меня плащ, - он похлопал по мешку. - Я надену его позже. - Ты сам шьешь
себе одежду? - я смотрел на дубленую кожу, мехом внутрь, скрепленную крупными
парусными стежками.
Он внезапно помрачнел и замолчал.
- Эти одеяния мне изготовила женщина, - наконец ответил он. - Это было очень давно,
- Что верно, то верно, - отозвался я. Я попытался представить его с женщиной,
представить себе его подругу, как она движется, как выглядит. Женщина, десяти футов
ростом...
- У тебя есть ее изображение?
- Нет, ее образ хранится в моем сердце. Он сказал это как само собой разумеющееся,
будто это была какая-то ритуальная фраза. Интересно, подумал я, каково это - быть