 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Большая игра в Красный Глаз идет сейчас полным ходом
в таверне "Золотая пивная кружка".
- Не торопи меня, Хаккоп. Закажи-ка лучше выпивку по второму заходу - но только не
для мистера
Маньяна. Ему нельзя злоупотреблять спиртным. Посланник не одобряет выпивку.
Маньян бросил на него задумчивый взгляд. - Кстати, Ретиф, зная Ваши таланты в
карточной игре... и в этом... э... мини-блиц-домино...
Как это Вы не сумели сколотить достаточно средств, чтобы содержать Посланника
Пинчботтла и остальных
без необходимости заставлять их разделывать
динозавров?
Ретиф выбрал свежий напиток из коллекции, которую официант поставил перед ними, и
одобрительно
кивнул.
- Мистер Маньян, корабль прибудет не раньше, чем через шесть недель, а может и
позже. Неужели бы Вы
хотели, чтобы неаккредитованный дипломат с натурой Посланника Пинчботтла бегал на
свободе среди
рокаморранцев в течение всего этого времени? - Я понимаю, что Вы имеете в виду,
Ретиф. Но если он узнает, он придет в ярость.
- Я не собираюсь нагружать его знаниями, мистер Маньян. А Вы?
Маньян поджал губы. - Нет, - сказал он. - Чего он не знает, то его не тревожит, верно?
Ему удалось изобразить слабое подобие улыбки. - Кстати, по этому поводу, я думаю,
что все же смогу позволить один стаканчик...
ВЫБОРЫ И БАНДИТЫ.
1.
Второй секретарь посольства землян - Ретиф, вышел из отеля на увешанную флагами
улицу,
заполненую туземцами: суетящимися пушистыми существами, с поднятыми вверх
лохматыми хвостами, делающих их похожих на огромных белок высотой от
фута до ярда. Неожиданно возникшая из премыкающей улицы группа демонстрантов,
несущих плакаты,
прокладывала себе путь через толпу. Они суетливо срывали со стен плакаты и листовки,
заменяя их
новыми. Их действия немедленно вызывали реакцию другой группы распостранителей
листовок,
окруженной зеваками. Топорщились усы, сверкали - зубы, мелькали кулаки: кисти гуляли
по лицам своих
бывших владельцев. Прохожие присоеденялись к свалке, что еще больше усиливало гвалт
и
суматоху.
Ретиф почувствовал рывок за свое колено - маленький оберонец, одетый в голубые
штаны и
запачканный белый фартук, глядел на него снизу вверх раскрытыми, испуганными
глазами.