 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
купленного им риса. Была середина лета, сушь, в каналах и
канавках сухой гной: это Бажар разрушил дамбы левого Орха, и еще под самым городом
гусеницы перекрошили землю. Во рту у Даттама
тоже стало сухо: он почувствовал, что болен.
Даттам прошел по городу: объявлений новой власти никто не срывал и не ел. В одном из
объявлений за его голову давали две тысячи и
говорили, что это его огненные забавы спалили год назад рисовые
склады. Вдруг раздались радостные клики, загустела толпа. Даттам подошел: посереди
ликующего народа стоял человек в
небесно-голубом кафтане и читал такой указ:
- Отчего случилось восстание? Оттого, что чиновники прежней власти угнетали народ.
Души их почернели от жадности, зубы
народа - от гнилых корней. Увы! Мы, император Великого Света, небрежно исполняли
веления богов! Почему же коварные царедворцы не укоряли нас за это? Если бы народ не
угнетали и не обманывали - неужели бы взялись за оружие!
Что это? - стал расспрашивать Даттам, - и что же услышал! Как раз в это время государь
узнал о размерах бедствия и ужаснулся.
Сместил виновников с должностей, а иные умерли от огорчения.
Господин Падашна, мучимый раскаянием, отказался от должности наследника и удалился
в монастырь, а наследником государь по совету людей благоразумных избрал своего
троюродного племянника Харсому. Тот немедленно отправился в Варнарайн во главе
войск.
В списке чиновников, сопровождавших нового экзарха, значился и Арфарра - не стал-
таки монахом... У Даттама в голове все как-то
смеялось, он подумал: Харсома - мой друг, с Харсомой я
договорюсь о сдаче. Как Баршарг... Баршарг, стало быть, действовал тоже по приказу
Харсомы...
Даттам отправился в храм Шакуника. У входа в храм людей было больше, чем травы в
поле, - храм раздавал голодающим рис. Главное здание храма стояло на площади, по
витой лесенке на колокольню бежал монах, и колокольня была
такая высокая, что, казалось, вместо колокола на ней повешено солнце. А сам храм - как
колесница: на восьми стенах - восемь колес, восемь колес о восьми спицах, в каждой
спице восемь
шагов. Воры побоялись, власти остереглись - хватать колесо за спицы...
Вдруг рядом - женский голос: - Слышь, монашек, - а у входа в храм с утра чегой-то
обыскивают...
Даттам вздрогнул и понял, чей рис храм раздает голодающим... Пошел бочком из
толпы. Глядь - в переулке конный патруль:
- Что-то этот монах больно похож на мятежника.
Тут же его схватили четверо за руки и поставили перед начальником. Тот сидел на коне
и держал меч в левой руке, а щит в правой. А начальник, надо сказать, и не думал, что
перед ним
повстанец, а просто накануне проигрался в кости и хотел получить с прохожего на
отыгрыш.
- Ты кто таков?
Даттам промолчал, а в народе стали кричать: - Совести у вас нет! Государь амнистию
объявил, а вам - на аресте нажиться...
Рядом со стражниками стоял мальчишка-разносчик, державший на голове плоскую
корзину с салатовыми кочанами и жареным гусем.
Один из стражников вытащил гуся из корзинки и начал есть. Тут разносчик обиделся, -
шварк корзинкой о голову стражника. Кочны так запрыгали по мостовой. А Даттам
вырвался из рук стражников, подскочил к начальнику и ударил по щиту ногой. Щит