 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- Слушай, что же мы делаем? - Не будь идиотом, - отвечала Полли. - Зуб даю, что она
притворяется. Давай, давай же!
И дети прыгнули в отмеченный заранее пруд. "Здорово, что мы его не потеряли", -
подумала Полли. Но во время прыжка Дигори
вдруг почувствовал, что кто-то ухватил его холодными пальцами за ухо. Покуда они
спускались все глубже, и в воздухе начали
появляться смазанные очертания нашего мира, хватка этих пальцев становилась все
крепче. К ведьме явно возвращалась ее былая
сила. Дигори вырывался, брыкался, но все без малейшего толку. Спустя мгновение они
уже были в кабинете дядюшки Эндрью, и сам хозяин этого кабинета в изумлении смотрел
на невиданное
существо, принесенное Дигори из другого мира.
Его можно было понять. Полли и Дигори тоже замерли, пораженные. Ведьма, без
сомнения, оправилась от своей слабости, и от ее вида в нашем мире, в окружении
обыкновенных вещей,
попросту захватывало дух. Она и в Чарне-то вызывала тревогу, а в Лондоне - просто ужас.
Во-первых, дети только сейчас поняли,
какая она огромная. "Верно, она и не человек вовсе? " - подумал Дигори. Между прочим,
он, возможно, был прав. Мне доводилось
слышать, что короли Чарна ведут свой род от племени гигантов. Но главное было даже не
в росте королевы, а в ее красоте,
неистовстве и дикости. Дядя Эндрью то кланялся, то потирал ручки, и, по правде сказать,
выглядел насмерть перепуганным. Рядом с ведьмой он казался сущей букашкой. И все
же, как
говорила потом Полли, был он выражением лица чем-то похож на королеву. Тем самым
выражением, той меткой злых чародеев,
которой королева не увидала на лице Дигори. Одно хорошо: дети теперь не боялись
дядюшки Эндрью, как не испугается гусеницы
тот, кто видел гремучую змею, а коровы - видевший разъяренного быка.
Дядя знай потирал ручки да кланялся, пытаясь выдавить что-то очень вежливое из
своего пересохшего рта. Его эксперимент с
колечками прошел успешнее, чем ему бы хотелось, потому что хоть он и занимался
чародейством долгие годы, но опасностям
предпочитал подвергать других. Ничего даже отдаленно похожего никогда с ним раньше
не случалось.
И тут Джадис заговорила. В ее негромком голосе было нечто, от чего задрожала вся
комната.
- Где чародей, что перенес меня в этот мир? - Э... э... мадам, - пролепетал дядюшка, -
чрезвычайно польщен... премного обязан... такая нежданная честь... и если бы я смог
подготовиться к вашему визиту, я бы...
- Где чародей, глупец?
- Э... это, собственно, я и есть, мадам... надеюсь, вы простите ту вольность, с которой с
вами обращались эти
испорченные дети... уверяю вас, что со своей стороны... - Ты? - Голос королевы стал еще
грознее.
Одним скачком она пересекла комнату, схватила старика за седые космы и откинула его
голову назад, вглядываясь ему в лицо точно так же, как в лицо Дигори в своем
королевском дворце. Дядя только моргал и беспокойно облизывал губы. Она отпустила
его так неожиданно, что он стукнулся спиной о стену.
- Вижу, - сказала она с презрением, - какой ты чародей. Стой прямо, пес, не вольничай,
словно говоришь с равными! Кто научил тебя колдовать? Готова поклясться, что в тебе
нет ни капли