 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Он встал, надел перчатки и подошел к подносу. - Кольцо действует только в том
случае, если касается кожи, - начал он. - Видишь, я беру их рукой в перчатке, и ничего не
происходит. В кармане они безопасны, но стоит коснуться их голой рукой - и тут же
исчезнешь. Там, в другом мире, случится то же
самое, если тронуть зеленое кольцо. Заметь, что это всего лишь гипотеза, которая требует
проверки. Итак, я кладу тебе в карман два зеленых кольца. В правый карман, не
перепутай. Желтое бери
сам. Я бы на твоем месте надел его, чтобы не потерять.
Дигори потянулся было к кольwу, но вдруг спросил:
- А как же мама? Она ведь будет спрашивать, где я? - Чем скорее ты исчезнешь, тем
скорее вернешься, - отвечал дядя.
- А вдруг я не вернусь? Дядя Эндрью пожал плечами. - Воля твоя. Иди обедать.
Пускай ее хоть звери съедят, пускай хоть утонет, хоть с голоду умрет в Другом Мире,
если тебе все
равно. Только будь уж любезен, скажи в таком случае миссис
Пламмер, что ее дочка не вернется, потому что ты побоялся надеть колечко.
- Ах, был бы я взрослым - вздохнул Дигори. - Вы бы у меня тогда поплясали!
Потом он застегнулся получше, глубоко вздохнул и взял кольцо. Потом, вспоминая, он
был уверен, что не мог поступить иначе.
Глава третья
ЛЕС МЕЖДУ МИРАМИ
Дядя Эндрью немедленно исчез вместе со своим кабинетом. На минуту все смешалось, а
потом Дигори увидел под собой тьму, а наверху - ласковый зеленый свет. Сам он ни на
чем не стоял, не сидел и не лежал, ничто его не касалось, и он подумал:
"Наверное, я в воде... нет, под водою... " Не успев испугаться, он вдруг вырвался головою
вперед на мягкую траву, окаймлявшую
небольшой пруд.
Поднявшись на ноги, он заметил, что ничуть не задыхается, и воздуха ртом не хватает.
Странно - он ведь вроде бы только что был под водой! Одежда его была суха. Пруд -
крошечный, словно
лужа, всего метра три в поперечнике, находился в лесной чаще. На деревьях, стоящих
сплошь, было столько листьев, что неба Дигори
не видел - вниз падал только зеленый свет. Однако наверху,
должно быть, сияло солнце, потому что даже пройдя сквозь листву, свет оставался
радостным и теплым. Стояла невообразимая тишина - ни птиц, ни насекомых, ни
зверьков, ни ветра, - и казалось, что
слышишь, как растут деревья. Прудов было много - Дигори видел не меньше десятка, - и
деревья словно пили воду корнями. Лес
казался исполненным жизни, и Дигори, рассказывая о нем
впоследствии, говорил: "Он был такой свежий, он просто дышал, ну... прямо как свежий
сливовый пирог".
Как ни странно, Дигори почти забыл, зачем он сюда явился. Он не думал ни о дяде, ни о
Полли, ни даже о маме. Он не боялся, не беспокоился, не мучился любопытством. И если
б его спросили,
откуда он явился, он бы ответил, что всегда жил в этом лесу. Он и впрямь чувствовал, что
родился здесь, и никогда не скучал,
хотя в лесу никогда ничего и не происходило. "Там никаких
событий не бывает, - рассказывал он после, - ничего нет, только деревья растут, и все".
Постояв, он наконец увидел неподалеку лежащую в траве девочку. Глаза у нее были
закрыты, но не совсем, словно она просыпалась. Покуда он глядел на девочку, она
раскрыла глаза и стала смотреть на него, а потом проговорила сонным голосом: