 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
ночными пчелами и светящимися осами величиной с орла, и было их так много, что свет в
зале заметно пульсировал. Мышелов решил, что, если ему захочется поразвлечься, он
выпустит из клеток несколько светящихся ос. В центральном круге, образованном особо
дорогими колоннами, стоял круглый стол, за ним на равном расстоянии друг от друга
восседали Тринадцать - все в масках, белых капюшонах и одеяниях, из-под которых
торчали лапы в белых перчатках.
Напротив Мышелова, на кресле, которое было чуть выше остальных, сидел Скви,
врезавшийся ему в память с того момента, когда он сидел у него на плече и грозил
перерезать ему сонную артерию. Справа от Скви сидел Сисс, а слева - молчаливая крыса,
которую присутствующие называли лорд Незаметный. Единственный из Тринадцати,
этот угрюмый лорд был облачен в черные плащ, капюшон, маску и перчатки. В его
чертах было нечто неуловимо знакомое, - возможно, потому, что цветом своей одежды он
напомнил Мышелову Свивомило и Гриста.
Остальные девять крыс были явно новоизбранными членами, призванными заполнить
бреши в Совете, которые образовались после истребления белых крыс на борту
"Каракатицы", поскольку они в основном сидели молча, а когда вопрос ставился на
голосование, сразу соглашались с большинством старых членов Совета; когда же голоса
разделялись между ними поровну, новички воздерживались.
Всю столешницу закрывала круглая карта, сделанная, по всей видимости, из загорелой
и хорошо выделанной человеческой кожи, очень тонкой и пронизанной множеством пор.
На самой карте не было ничего, кроме массы точек - золотых, серебряных, красных и
черных, отчего она напоминала засиженную мухами витрину торговца фруктами в бедном
квартале. Глядя на нее, Мышелов поначалу вспомнил лишь мрачное, многозвездное небо.
Но по замечаниям присутствующих он постепенно понял, что перед ним - ни больше ни
меньше как карта всех крысиных нор в Ланкмаре!
Поначалу эта карта ни о чем Мышелову не говорила. Но мало-помалу на первый взгляд
беспорядочных нагромождениях точек и пунктирных завитушек он начал узнавать
главные улицы и здания города. Изображение города было, понятное дело,
перевернутым, поскольку неведомый картограф смотрел на него не сверху, а снизу.
Как выяснилось, золотыми точками были изображены норы, неизвестные людям и
используемые крысами; красными точками - норы, известные людям, но тем не менее еще
действующие; серебряными - неизвестные наверху, но временно законсервированные
подземными жителями; и наконец, черные точки обозначали норы, известные людям и не
посещаемые грызунами Нижнего Ланкмара.
На протяжении всего заседания к столу время от времени подходили три стройные
крысы-служанки, чтобы изменить цвет той или иной точки или даже нанести новую в
соответствии с текущей информацией, которую шепотом сообщали им пажи, бесшумно
входившие в залу. Три крысы очень ловко работали кисточками типа "крысиный хвост",
каждая из которых была сделана из одного-единственного жесткого и распушенного на
конце конского волоса, макая их в одну из четырех привешенных к поясу чернильниц с
чернилами соответствующего цвета.
Через некоторое время Мышелов начал постигать простой и вместе с тем жуткий план
штурма Верхнего Ланкмара, который должен был начаться за полчаса до полуночи: он
узнал подробнейшие сведения о ротах копейщиков, арбалетных расчетах, ударных
группах кинжальщиков, бригадах отравителей и поджигателей, а также об убийцах-
одиночках, детоубийцах, крысах-паникерах, крысах-вонючках, о крысах, назначенных
кусать мужчин за детородные органы, а женщин за груди, и прочих берсерках; равно как
о специалистах по ловушкам на человека, таких, как веревки для спотыкания, ежи с
торчащими из них иглами и удавки; об артиллерийских бригадах, которые должны были
по частям вытащить наверх большие орудия и уже там их собрать - и прочее, и прочее, и
прочее, чего мозг Мышелова был уже не в силах вместить.
Узнал он и направления двух главных ударов - на южные казармы и улицу Богов,