 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
этой мысли на миг стало очень грустно.
Мышелов уже собрался было продолжить спуск, когда на лестнице послышался цокот
коготков и топот сапог, и вскоре кто-то постучался в его кабинку.
Недолго думая, Мышелов откинул крючок и рывком распахнул дверь. Перед ней
стояла одетая в черное крыса с черно-серебряной маской на морде - ее он видел этажом
выше, - а за ней виднелись три крысы без масок, но с крючьями, которые отличались
необыкновенной остротой, явно недостижимой для неуклюжей человеческой руки.
Бросив на них взгляд, Мышелов сразу же опустил голову: он боялся, что его могут
выдать цвет, форма и в особенности расположение глаз.
Грызун в маске проговорил по-ланкмарски быстро и безукоризненно: - Скажи, ты
видел или, быть может, слышал, как кто-нибудь спускался по лестнице? В частности,
меня интересует вооруженный представитель человеческого племени, каким-то
волшебством уменьшившийся до нормальных, пристойных размеров.
Опять-таки не раздумывая, Мышелов оттолкнул плечом грызуна с его свитой и сердито
заверещал:
- Тупицы! Вам бы только жевать опиум да глодать гашиш! Прочь с дороги!
Уже на лестнице он на миг обернулся и проорал громко и презрительно: - Никого я не
видел!
С этими словами он двинулся вниз - очень достойно, но тем не менее через две
ступеньки.
Этажом ниже крыс не было видно, но зато благоухало зерно. Мышелов разглядел лари
с пшеницей, ячменем, просом, комбикормом и диким рисом с реки Тилт. Здесь вполне
можно спрятаться - если понадобится. Вот только зачем ему прятаться?
Третий этаж, считая сверху вниз, был полон воинственного лязга и вонял крысами.
Мышелов разглядел там проходивших военную муштру крыс-копейщиков, другой взвод
обучался приемам арбалетной стрельбы, еще одна кучка грызунов столпилась вокруг
стола, на котором была разложена карта. Тут Мышелов пробыл совсем недолго.
На каждой площадке лестницы находилась ниша с кабинками, подобными той, которой
он воспользовался. Мышелов отметил про себя это обстоятельство.
С четвертого этажа струился освежающе чистый, влажный воздух, там было светло, а
большинство прогуливающихся крыс красовались друг перед другом богатой одеждой и
масками. Мышелов сразу же двинулся навстречу сыроватому ветерку, поскольку он мог
дуть из внешнего мира и указывать дорогу к спасению; при этом человечек в сером
продолжал сердито вскрикивать и чертыхаться, не желая выходить из инстинктивно
взятой на себя роли неистовой и капризной крысы-задиры.
При этом он так старался быть убедительным, что его глаза самопроизвольно и не без
вожделения уставились на кокетливую крысу в шелке и жемчугах - такими были как ее
маска, так и платье, - которая вела на поводке существо, принятое было Мышеловом за
крысенка, но на поверку оказавшееся крохотной и ухоженной мышкой с испуганными
глазами. Обратил он внимание и на высокую, величественную крысиху в темно-зеленом
шелке, расшитом осколками рубина, которая держала в одной лапе кнут, а в другой - два
поводка с привязанными к ним свирепыми с виду и тяжело дышащими землеройками
размером с мастиффа и, по всей вероятности, еще более кровожадными.
Похотливо пожирая взглядом эту невероятно гордую даму, степенно плывшую мимо
него в зеленой, усеянной рубинами и поднятой на лоб маске, Мышелов столкнулся с
медлительной и осанистой крысой в одежде и маске из меха горностая, казавшегося здесь
довольно грубым, с длинной золотой цепью на груди и внушительной талией,
перетянутой золоченым поясом, с которого свисал тяжелый мешочек, сладко зазвеневший
при столкновении.
Бросив сипло залопотавшему типу "Не взыщи, купчишка! ", Мышелов не оглядываясь
двинулся дальше. Его лицо под маской расплылось в самодовольной ухмылке. Этих крыс
так нетрудно одурачить! А быть может, благодаря меньшим размерам его и без того