 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
обернулся, Крешкра подняла голову, и возлюбленные обнаружили, что кроме
мингольской кобылы за ними наблюдает еще и летучая мышь, висящая вверх ногами на
высокой ветви колючего дерева.
Движимый смутным предчувствием, Фафхрд вытянул указательный палец в сторону
черной летуньи, и та немедленно перепорхнула на этот новый насест. Северянин снял у
нее с лапки пергаментную трубочку, пружинящую, словно она была сделана из листка
тончайшей закаленной стали, отшвырнул мышь назад на дерево, развернул черный
пергамент и, пододвинувшись к костру, прочитал написанный белыми буквами текст:
"Мышелов в ужасной опасности. Ланкмар тоже. Посоветуйся с Нингоблем Семиоким.
Главное - быстрота. Не потеряй оловянный свисток".
Вместо подписи стоял неправильной формы овал - один из знаков Шильбы
Безглазоликого.
Положив белую челюсть на белые же костяшки пальцев, Крешкра наблюдала своими
непроницаемо черными глазными впадинами, как Фафхрд стал надевать пояс с мечом.
- Ты покидаешь меня, - безучастно проговорила она. - Да, Костеночек, я должен
лететь быстрее ветра, - торопливо согласился Северянин. - Моему лучшему другу грозит
страшная беда.
- Он, разумеется, мужчина, - все таким же бесцветным голосом проговорила девушка. -
У нас, упырей, мужчины не покидают своих возлюбленных ради товарищей по оружию.
- Это совсем иная любовь, - возразил Фафхрд, отвязывая от дерева кобылу и ощупывая
свисавший с луки кошель, чтобы удостовериться, что оловянный цилиндрик не пропал.
Затем он перевел разговор в более практическую плоскость: - У нас еще осталась
половина антилопы, так что на дорогу домой еды тебе хватит. Она сырая.
- Стало быть, ты считаешь мой народ пожирателем мертвечины, а я значу для тебя
ровно то же, что и половина антилопы?
- Ну, я часто слышал, что упыри... Да нет, у меня и в мыслях не было расплачиваться с
тобой... Послушай, Костеночек, я не собираюсь спорить, все равно мне тебя не
переубедить. Просто поверь, что мне нужно одинокой молнией лететь в Ланкмар и по
дороге посоветоваться со своим наставником-чародеем. Я не могу взять тебя - да и
вообще никого - с собой. Крешкра с любопытством огляделась по сторонам:
- А кто просит тебя ехать? Летучая мышь, что ли? Закусив губу, Фафхрд проговорил:
- Вот, я оставляю тебе свой охотничий нож. - Девушка не ответила, и Северянин,
положив нож возле ее руки, спросил: - Ты умеешь стрелять из лука?
Словно обращаясь к какому-то невидимому собеседнику, девушка-скелет сказала:
- А сейчас Нечистый поинтересуется, сумею ли я вырезать у человека печенку. Да чего
там, все равно он уже завтра мне надоел бы, и я, делая вид, что хочу поцеловать его в
шею, прокусила бы ему артерию за ухом, выпила бы из него кровь и съела бы его
грязную мертвую плоть, оставив лишь его глупый мозг, чтобы не заразиться и самой не
стать идиоткой.
Воздержавшись от комментариев, Фафхрд положил лук и колчан со стрелами рядом с
охотничьим ножом. Затем он присел и хотел было поцеловать девушку на прощание, но та
в последний миг отвернулась и подставила ему холодную щеку.
Фафхрд поднялся и заметил: - Хочешь верь, хочешь нет, но я вернусь и отыщу тебя. -
Ты не сделаешь ни того ни другого, - возразила Крешкра, - меня не будет нигде.
- И все равно я тебя поймаю, - сказал Северянин. Он уже распутал лошади ноги и
теперь стоял рядом с ней. - Потому что ты подарила мне такое небывалое и удивительное
наслаждение, что с тобой не сравнится ни одна женщина в мире.
Глядя куда-то в ночь, девушка-упыриня проговорила: - Поздравляю тебя, Крешкра.
Ты сделала человечеству подарок - невыразимые восторги. Давай, Нечистый, лети как
молния, я тоже страсть как люблю сильные ощущения.
Сжав губы, Фафхрд несколько мгновений смотрел на девушку, потом одним
движением завернулся в плащ, и летучая мышь, подлетев, тут же прицепилась к нему.