 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
предполагаемого отца - за его зверства!
Фафхрду было совершенно ясно: пока они с Серым Мышеловом преспокойно
бражничали себе в "Угре", Влана, не жалея красок, расписала свои обиды на Цех и
безжалостно воспользовалась книжными представлениями наивной девушки о рыцарской
чести. Ясно было и другое: Ивриана была уже немного на взводе, поскольку на низком
столике рядом с дамами стояла на три четверти опорожненная бутылка с фиолетовым
вином из далекого Кираая.
Под суровым взглядом Иврианы, которой теперь пришла на помощь и Влана, великан
лишь беспомощно развел длинными руками и склонил голову даже ниже, чем вынуждал
его к этому низкий потолок. В конце концов девушки были правы. Он дал обещание.
Поэтому первым попробовал отразить атаку Мышелов. - Да успокойся ты, крошка, -
непринужденно воскликнул он, не прекращая вихрем летать по комнате, затыкать шелком
щели от ночного смога, шуровать в печке и подбрасывать в нее дрова, - и вы тоже,
прекраснейшая леди Влана. За последний месяц Фафхрд не раз попадал Цеху в самое
больное место - болтающиеся у них между ног кошельки. То, что он отнимал у воров
награбленное, можно сравнить с жестокими ударами в пах. Поверьте, это гораздо больнее,
чем отнять у них жизнь с помощью меча - быстро и безболезненно. А сегодня и я помог
сагу в этом ценном начинании и с радостью буду помогать и впредь. Давайте-ка лучше
выпьем.
Он схватил один из кувшинов, мигом вышиб из него пробку и наполнил серебряные
кубки и кружки.
- Месть торгаша! - презрительно отозвалась Ивриана, которую слова Мышелова не
утешили, а разозлили еще сильнее. - Я знаю, что в сущности вы оба - верные и
благородные рыцари, несмотря на то, что порою оступаетесь. Самое малое, что от вас
требуется - это принести Влане голову Кроваса!
- И что она с ней станет делать? Какой в ней прок? Только ковры перепачкает! -
жалобно заметил Мышелов. Фафхрд же наконец собрался немого с мыслями, встал на
колено и медленно заговорил:
- Почтеннейшая леди Ивриана! Я и впрямь торжественно пообещал моей
возлюбленной Влане, что помогу ей отомстить. Но ведь это произошло, когда я находился
в далеком и варварском Мерзлом Стане, где кровная месть дело обычное, освященное
традициями и практикуемое всеми кланами, племенами и братствами диких северян
Стылых Пустошей. В своей наивности я полагал, что и месть Вланы будет того же рода.
Но, оказавшись в самом средоточии цивилизации, я обнаружил, что правила и обычаи
перевернуты здесь с ног на голову. Однако же и в Ланкмаре, и в Мерзлом Стане, чтобы
выжить, следует соблюдать правила и обычаи. Здесь самый могущественный, самый
почитаемый идол - деньги, и люди ради них готовы горбатиться, воровать или притеснять
других. Кровная месть здесь не входит ни в какие правила и наказывается суровее, чем
буйное помешательство. Подумайте, леди Ивриана: принеси мы с Мышеловом голову
Кроваса, нам с Вланой в тот же миг пришлось бы бежать из Ланкмара, поскольку все
ополчились бы против нас, а вы неминуемо потеряли бы этот сказочный уголок,
созданный для вас любящим Мышонком, и были бы вынуждены весь остаток жизни
нищенствовать и находиться в бегах.
Речь была изящно аргументирована и построена, но... не оказала ни малейшего
воздействия. Пока Фафхрд ораторствовал, Ивриана успела осушить свой кубок. Когда же
он умолк, она вскочила с горящим лицом, встала прямо, словно солдатик, и
уничтожающе-едко бросила стоящему перед нею на одном колене Фафхрду:
- Вы говорите мне о цене! Говорите о вещах, - она обвела руками окружающее их
разноцветное великолепие, - о каком-то имуществе, пусть даже дорогом, когда на карту
поставлена честь. Вы ведь дали Влане слово. О, неужели рыцарство погибло
окончательно? И к тебе, Мышонок, это тоже относится - разве ты не поклялся перерезать
глотки двум отвратительным ворам из Цеха?