 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
было ничего, кроме страха. С детских лет отец старался внушить мне, что жестокость и
ненависть правят миром. Он истязал и мучил меня. Мне некуда было деться, пока я не
встретила Главаса Ро и не узнала, что в мире есть законы сочувствия и любви, которым
подчиняется даже смерть и кажущаяся ненависть. Но теперь Главас Ро мертв, и я напугана
и одинока еще больше, чем раньше. Мне нужна твоя помощь, Мышонок. Ты учился у
Главаса Ро. Ты не забыл его уроки. Помоги же мне.
Юноша язвительно рассмеялся:
- Помочь, а потом ты меня предашь? Они будут бить меня плетью, а ты станешь
любоваться? Я должен слушать твой сладкий лживый голосок, а тем временем егеря
твоего отца окружат меня? Нет, у меня другие замыслы.
- Замыслы? - переспросила девушка. В ее голосе слышалась тревога. - Мышонок, пока
ты здесь бродишь, твоя жизнь в опасности. Люди моего отца поклялись убить тебя, как
только обнаружат. Поверь, я умру, если они тебя поймают. Уходи отсюда не медля.
Только скажи прежде, что ты не питаешь ко мне ненависти.
Юноша снова ехидно рассмеялся. - Ты недостойна моей ненависти, - прозвучали
жгучие слова. - Я презираю тебя за твою трусость и слабость. Главас Ро слишком много
говорил о любви. В мире существуют законы ненависти, которым подчиняется даже
любовь, и теперь настало время заставить их поработать на меня. Не подходи! Я не
собираюсь рассказывать тебе о своих замыслах и выдавать норы, в которых я прячусь. Но
одно я тебе скажу, слушай меня внимательно. Через неделю начнутся мучения твоего
отца.
- Мучения моего отца?.. Мышонок, Мышонок, послушай. Я хочу расспросить тебя об
учении Главаса Ро. Я хочу расспросить тебя о самом Главасе Ро. Отец намекнул, что он
знал мою мать и что она, возможно, родила меня от него.
На сей раз последовало молчание, и только потом язвительный смех зазвучал с
удвоенной силой.
- Прекрасно! Чудесно! Я с радостью думаю, что Седобородый Старик взял кое-что от
жизни, прежде чем стал таким мудрым-мудрым. Очень хочется верить, что он и впрямь
завалил в каком-нибудь уголке твою мать. Тогда было бы понятно все его благородство.
Там, где есть столько любви к любому существу, прежде должны были быть похоть и
грех. Его белая магия была рождена этой встречей и всей злобой твоей матери. Точно!
Грех и белая магия, рука об руку, - и боги никогда не лгут! И в результате дочь Главаса Ро
обрекает своего истинного отца на смерть в дыму и копоти.
Лицо исчезло, осталась лишь черная дыра в обрамлении листьев. Девушка бросилась в
лес, зовя Мышонка, пытаясь бежать на звук удаляющегося смеха. Но вскоре смех замер;
стоя в какой-то сумрачной лощине, Ивриана думала, как злобно звучал смех ученика
чародея - как будто он смеялся над смертью всей любви или даже над тем, что она так и
не родилась. Паника охватила девушку, и она бросилась назад; колючие кусты цеплялись
за ее одежду и ветви царапали ей лицо, пока она не добралась до поляны и не поскакала
галопом сквозь сгущающиеся сумерки, преследуемая тысячью страхов и чувствуя боль в
сердце оттого, что нет больше на земле человека, который не испытывал бы к ней
ненависти и презрения.
Когда Ивриана подскакала к крепости, ей показалось, что та нависла над нею, словно
какое-то жуткое чудовище с иззубренным хребтом, а когда она проезжала через большие
ворота, ей почудилось, что чудовище навсегда проглотило ее.
На седьмой день вечером, сидя в просторной зале, где был накрыт обед и раздавались
гул голосов и звяканье серебряной посуды, Джанарл внезапно тихо вскрикнул и прижал
руку к сердцу.
- Ничего, - через несколько секунд успокоил он сидящего рядом узколицего
оруженосца. - Налей-ка мне вина! Выпью, оно и полегчает.