 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Неужели сон о Нальгроне был вещим? Несмотря на ее вчерашнее проклятие - и еще
другие, что были до этого, - а также неприкрытые угрозы, произнесенные матерью
прошлой ночью, Фафхрду и в голову не могло прийти, что она хочет убить его. Но теперь
волосы у него на голове встали дыбом от страшного прозрения, настороженные глаза дико
и лихорадочно блестели, а из щеки, задетой гигантской сосулькой, потихоньку сочилась
кровь.
Фафхрд с таким усердием высматривал везде возможные опасности, что даже немного
удивился, когда обнаружил, что стоит на прогалине, где он еще вчера обнимался с Марой,
прямо на тропинке, ведущей к жилым шатрам. Тут он немного расслабился, спрятал в
ножны кинжал и приложил пригоршню снега к ранке на щеке - но ненадолго, потому что
даже еще не слыша звука шагов, почувствовал чье-то приближение.
Ему удалось вписаться в заснеженный пейзаж так бесшумно и основательно, что Мара
заметила его лишь с трех шагов.
- Они тебя ранили! - воскликнула она.
- Нет, - коротко ответил Фафхрд, все еще внимательно следя за лесом. - Но у тебя на
щеке красный снег. Ты подрался?
- Успел спрятаться в лесу. Я убежал от них.
Озабоченность на лице девушки исчезла.
- Впервые вижу, что ты уходишь от потасовки. - У меня не было настроения драться
сразу с тремя, тем более, что их, возможно, было и больше, - тускло отозвался Фафхрд.
- Почему ты все время оглядываешься? Они выслеживают тебя? - Нет.
Выражение ее лица сделалось жестким. - Старики возмущены. Молодые обзывают
тебя трусом. И мои братья в том числе. Я не знала, что им ответить.
- Ах, твои братья! - взорвался Фафхрд. - Пусть этот вонючий Снежный клан называет
меня как угодно. Мне плевать.
Мара уперла кулаки в бедра.
- Что-то в последнее время ты слишком легко разбрасываешь оскорбления. Я не
позволю тебе поносить своих родичей, понял? И хамить себе, между прочим, тоже. -
Дыхание девушки участилось. - Сегодня ночью ты приходил к этой костлявой шлюхе-
танцовщице. Пробыл у нее в шатре несколько часов.
- Неправда! - возразил Фафхрд и подумал: "От силы полтора часа". Перебранка
немного разогрела ему кровь и помогла улечься его сверхъестественному страху.
- Врешь! Весь Стан говорит об этом. Любая другая девушки уже натравила бы на тебя
за это своих братьев.
И тут Фафхрд внезапно вспомнил о придуманном им плане. Сегодня вечером
осложнения ему не нужны, а то, чего доброго, он может стать калекой или вообще
погибнуть.
"Тактика и еще раз тактика", - сказал он себе и бросился к Марс, проговорив вслух
слащавым, обиженным голосом:
- Мара, королева моя, ну как ты можешь поверить в такое, ведь я люблю тебя больше...
- Отойди от меня, лжец и обманщик! - Ты ведь носишь в чреве моего сына, -
настаивал он, пытаясь обнять девушку. - Как поживает наш малютка?
- Плюется, слыша своего отца. Отойди, говорю тебе. - Но ведь мне так хочется
прикоснуться к твоей нежной коже, и нет для меня лучшего бальзама по эту сторону ада, о
моя красавица, которую материнство сделало еще прекраснее!
- Вот и убирайся в свой ад. И прекрати эту болтовню, меня от нее тошнит. Своим
притворством ты не обманешь даже кухонную девку. Паяц!
Уязвленный так, что кровь мгновенно вскипела у него в жилах, Фафхрд ответил:
- А как насчет твоего вранья? Вчера ты хвасталась, будто приструнишь мою мать. И
тут же побежала и сообщила ей, что у нас будет ребенок.
- Только после того, как узнала, что ты положил глаз на эту актерку. Разве это
неправда? Ну и лгун же ты!