 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
воином, который поможет тебе одолеть мерзкое зло, - я имею в виду Серого Мышелова.
Но, к сожалению, он пришел чуть раньше на свидание с моим коллегой, был завлечен в
лавку Пожирателей, и теперь, должно быть, он уже у них в ловушке, если и вовсе не
погиб. Так что сам видишь: мы печемся о твоем благе и вовсе не желали обременять тебя
сверх меры, заставляя сражаться в одиночку. Однако, мой нежный сын, если ты все еще
упорствуешь в своем нежелании...
Фафхрд вздохнул еще глубже, чем Нингобль, и, признавая поражение, ворчливо
проговорил:
- Ладно уж, я сделаю это для вас. Кто-то ведь должен вытащить нашего безмозглого
серого дурня из славного костерка или миленькой водички, которые его прельстили. Но
как мне с этим справиться? - Он погрозил пальцем Нингоблю. - И хватит называть меня
нежным сыном!
Помолчав, Нингобль коротко сказал:
- Действуй по своему разумению.
А Шильба добавила:
- Берегись черной стены! Затем Нингобль обратился к Фафхрду: - Погоди-ка, у меня
есть для тебя подарок. С этими словами он протянул потрепанную полоску ткани,
которая торчала у него прямо из рукава, но самой руки волшебника при этом не было
видно. Фыркнув, Фафхрд взял тряпку, смял ее в комок и засунул в кошель.
- Поосторожней с ней, - предупредил Нингобль. - Это шарф-невидимка; правда, он
несколько поизносился в разных чародейских мероприятиях. Не надевай его, пока не
подойдешь к складу Пожирателей. У него есть два небольших изъяна: во-первых, ты не
будешь под ним совершенно невидимым для опытного колдуна, если он почувствует твое
присутствие и примет определенные меры. И, во-вторых, постарайся не проливать
собственной крови, потому что кровь он не скрывает.
- У меня тоже есть подарок! - заявил Шильба, вытаскивая из дыры под клобуком - так
же, как Нингобль, закрытой рукавом рукой - что-то слабо мерцающее в темноте и похожее
на...
На паутину.
Шильба помахал ею в воздухе, словно желая стряхнуть одного-двух пауков.
- Повязка прозрения, - пояснил он и протянул паутинку Фафхрду. - Через нее все вещи
видны в их истинном виде. Но не вздумай надевать ее на глаза, пока не зайдешь в лавку. И
ни в коем случае, если ты дорожишь своей жизнью и рассудком, не надевай ее сейчас!
Фафхрд осторожнейшим образом взял повязку, чувствуя мурашки в пальцах. У него и в
мыслях не было нарушить суровые наставления колдуна. В этот миг ему как-то не
хотелось увидеть истинное лицо Шильбы Безглазоликого.
Мышелов тем временем читал самую интересную из находившихся в лавке книг -
объемистый учебник тайных знаний, написанный астрологическими и геомантическими
знаками, смысл которых как бы сам перетекал со страниц, к нему в голову.
Чтобы дать передохнуть глазам, а вернее, чтобы не проглотить столь занимательную
книгу слишком быстро, он заглянул в девятиколенную медную трубку и полюбовался
такой картиной: на голубой небесной вершине всей вселенной порхают ангелы, мерцая
крыльями, словно стрекозы, а несколько избранных героев отдыхают после труднейшего
восхождения и критически посматривают вниз на муравьиную суетню богов,
копошащихся на много уровней ниже.
Затем, чтобы глаза отдохнули уже и от этого зрелища. Мышелов посмотрел сквозь
алые (из кровавого металла?) прутья самой дальней клетки на необычайно
привлекательную, стройную, светловолосую и яркоглазую девушку. На ней была туника
из красного бархата, а густейшая лавина золотистых волос прикрывала все лицо вплоть до
пухлых губ. Изящным движением пальчиков одной руки она чуть раздвинула эту