 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
нежный сын, - продолжал он, завораживающе вращая глазами под клобуком, - но вполне
естественно для вселенных, которыми правят такие боги, как у нас, - естественно и даже,
быть может, терпимо. Однако, - он немного помолчал, - это не все, худшее еще впереди!
Пожиратели стремятся не только к тому, чтобы все существа во вселенных покупали
только у них, им нужно - без сомнения потому, что они боятся, как бы в один прекрасный
день кто-нибудь не поднял крайне неприятный для них вопрос относительно истинной
ценности товара - им нужно довести всех своих клиентов до состояния рабской
покорности и полной внушаемости, чтобы они были способны лишь пялить глаза да
покупать хлам, который Пожиратели выставляют на продажу. Естественно, это означает,
что в конце концов их клиентам будет нечем платить за этот хлам, но Пожирателей это,
похоже, не слишком-то заботит. Возможно, они считают, что всегда найдется новая
вселенная, где они смогут развернуться. И скорее всего, они правы!
- Чудовищно! - заметил Фафхрд. - Но что же в конечном итоге Пожиратели получают
от своих бешеных коммерческих вылазок, от всей этой безумной торговли? Чего они
добиваются?
- Пожиратели стремятся, - ответил Нингобль, - лишь копить деньги и воспитывать
потомство, которое сумело бы еще ловчее набивать карман, и кроме того, они
соревнуются друг с другом: у кого карман туже? (Ты, случаем, Фафхрд, не знаешь такого
города - Кармантуг?) Пожиратели страшно любят распространяться относительно великой
пользы, которую они оказали множеству вселенных - они утверждают, что раболепные
покупатели это самые послушные подданные для богов, - а также жаловаться, что
набивание мошны гнетет их рассудок и расстраивает пищеварение. К тому же, каждый
Пожиратель втайне собирает и прячет навеки от любых глаз, кроме своих собственных,
все наиболее красивые вещи и лучшие мысли, рожденные истинными мужчинами и
женщинами (и подлинными чародеями и демонами тоже) и приобретенные по бросовым
ценам в обмен на хлам или же - это они любят больше всего - и вовсе доставшиеся им
даром.
- Нет, это в самом деле чудовищно! - повторил Фафхрд. - От купцов всегда
припахивало, но от этих, похоже, просто воняет. Но я-то тут при чем?
- О мой нежный сын, - отвечал Нингобль, и к благочестию, звучавшему в его голосе,
примешалась нотка тайного разочарования, - ты вынуждаешь меня еще раз удалиться в
область гипотетического. Давай вернемся к предположению относительно существования
храбреца, чья вселенная оказалась под угрозой и который ни во что не ставит свою жизнь,
и к связанному с этим предположению относительно его мудрого дядюшки, чьим советам
этот храбрец неуклонно следует...
- Пожиратели открыли лавку на площади Тайных Восторгов! - внезапно перебил
Шильба таким скрежещущим голосом, что на этот раз Фафхрд действительно подскочил.
- Сегодня ночью ты должен уничтожить этот их форпост!
Фафхрд призадумался, потом, прощупывая почву, сказал: - Я полагаю, вы оба
отправитесь вместе со мной, чтобы обеспечить мне свою колдовскую поддержку в этой,
по-моему, крайне опасной операции. Вы будете как бы составлять отряд волшебной
артиллерии и лучников, а я стану играть роль штурмовой группы.
- О мой нежный сын... - с еще более глубоким разочарованием в голосе перебил его
Нингобль и покачал головой, так что его глаза-огоньки затряслись внутри клобука.
- Ты должен сделать это один! - отрезал Шильба. - Вообще без всякой помощи! -
возмутился Фафхрд. - Нет уж, поищите кого другого. Найдите себе придурковатого
смельчака, который следует советам своего дядюшки-интригана так же рабски, как по
вашим словам клиенты Пожирателей покупают у них всякий хлам. Найдите, попробуйте!
Что же касается меня - нет уж, дудки!
- Тогда ступай прочь, трус! - сурово заявил Шильба, однако Нингобль лишь вздохнул и
заговорил извиняющимся тоном:
- Мы полагали, что на это предприятие ты отправишься не один, а с товарищем,