 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
нотки.
Общая зала была еще одним чудом из полированного дерева - в королевстве Моварла,
очень молодом, главным богатством был лес. В раскрытые окна заглядывали зеленые
ветви деревьев. Со стен и потолков смотрели барельефы фантастических демонов и
крылатых девушек-воинов. Тут и там к стенам были прислонены красиво отполированные
луки и копья. Широкие двери вели во двор, где в зеленой тени листвы нетерпеливо
переступал ногами гнедой жеребец. В городе Кварч-Каре могучих деревьев было раз в
двадцать больше, чем домов.
В зале расположились человек двенадцать, одетых в зеленое и коричневое, - они пили
вино, играли в настольные игры и беседовали. Это были крепкие чернобородые молодцы,
каждый ростом чуть ниже Фафхрда.
Северянин сразу заметил, что они очень смахивают на типов, которых он накануне
вечером обобрал до нитки. И тут, кипя от ярости и подогретый только что выпитым
вином, он не сдержался и совершил роковую неучтивость.
- Где это воровское отродье Гренлет? - заорал он, потрясая над головой мечом в
ножнах. - Она украла из-под подушки весь мой выигрыш!
Молодцы, как один, вскочили на ноги и схватились за рукоятки мечей. Самый
кряжистый из них шагнул к Фафхрду и ледяным тоном осведомился:
- Ты что, варвар, хочешь сказать, что благородная девица из Кварч-Кара делит с тобой
ложе?
Фафхрд сразу понял, какую страшную ошибку он допустил. О его связи с Гренлет
было известно всем, но никогда не упоминалось вслух: мужчины Восьми Городов
почитают своих женщин и позволяют им заниматься любыми беспутствами. Но горе тому
чужеземцу, который заговорит об этом.
Однако Фафхрд все еще находился во власти безудержного гнева. - Благородная? -
вскричал он. - Да это ж врунья и шлюха! Ее руки, словно две белые змеи, тянутся под
одеялом не к мужской плоти, а к золоту! И к сему этому сия пастушка похоти пасет свое
стадо у меня в постели!
Дюжина мечей с лязгом вылетела из ножен. К Фафхрду вернулась способность
соображать, но, похоже, слишком поздно. У него оставалась лишь одна возможность
остаться в живых. Парируя на ходу мечом в ножнах поспешные удары Моварла, он
бросился к двери, пересек двор, вскочил верхом на гнедого и с места пустил его в галоп.
Когда подковы жеребца начали высекать искры из узкой и кремнистой лесной дороги,
Фафхрд рискнул оглянуться и был вознагражден видом своей желтоволосой Гренлет,
которая, безудержно хохоча, высунулась в одной сорочке из верхнего окна.
Но тут у него над головой злобно запели стрелы, и Фафхрд принялся выжимать из
гнедого все, на что тот был способен. Проскакав лиги три по петляющей дороге, что идет
сквозь густой лес на восток вдоль побережья Внутреннего моря, он решил, что все
случившееся было уловкой, которую придумали вместе с Гренлет обыгранные им
молодцы, дабы вернуть свое золото, - а кто-то из них, возможно, возвратил себе и
возлюбленную, - и что стрелы были специально выпущены мимо цели.
Он остановил жеребца и прислушался. Погони не было. Что и требовалось доказать.
Но возврата назад не было тоже. Даже сам Моварл вряд ли сумел бы защитить
Фафхрда после того, что тот сболтнул относительно дамы.
Между Кварч-Наром и Клелг-Наром не было ни одного порта. Получалось, что ему
придется проскакать весь этот отрезок пути, стараясь не встретиться с минголами,
осадившими Клелг-Нар, если он хочет вернуться в Ланкмар и получить свою долю
награды за благополучную доставку в порт всех зерновозов за исключением "Устрицы".
Это было крайне досадно.
Но ненависти к Гренлет Северянин не испытывал. Жеребец казался крепким, у седла
болтались объемистая сумка с провизией и солидная фляга с вином. Вдобавок жеребец
своей мастью несколько напоминал ту самую телку. Шутка грубая, но неплохая.