 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
выше, обернулся и выпустил назад стрелу с оперением из орлиных перьев. Тем временем
его приятель вложил в пращу небольшой свинцовый шарик, раскрутил ее над головой, так
что она пронзительно зажужжала, и выпустил снаряд.
Стрела и шарик поразили свои цели одновременно. Стрела пронзила плечо первого из
всадников, а шарик, угодив второму прямо по шишаку, выбил его из седла. Задние
лошади налетели на пятящихся передних, и погоня остановилась. Вызвавшая это
замешательство парочка друзей тоже остановилась у следующего поворота дороги и
оглянулась назад.
- Клянусь Дикобразом, - мерзко ухмыльнувшись, проговорил коротышка, - что теперь
они хорошенько подумают, прежде чем снова станут играть в засаду.
- Неуклюжие полудурки, - отозвался великан. - Неужто они никогда не научатся
стрелять на скаку? Говорю тебе, Серый Мышелов: только варвары умеют как следует
воевать верхом.
- Если не считать меня, да еще кое-кого, - отозвался его приятель, носивший кошачье
прозвище Серый Мышелов. - Гляди-ка, Фафхрд, эти мошенники уходят и забирают с
собою раненых, а один ускакал уже далеко вперед. Ха! Неплохо я залепил чернобородому
по кумполу! Болтается на своей кляче, словно куль соломы. Знай он, кто мы такие, так
лихо в погоню он не помчался бы.
В этом хвастовстве была и доля истины. Имена Серого Мышелова и Северянина
Фафхрда были довольно известны в окрестностях Ланкмара, да и в самом высокомерном
Ланкмаре. Их пристрастие к необычайным приключениям, таинственные исчезновения и
возвращение, а также своеобразное чувство юмора ставили в тупик многих.
Фафхрд ловко спустил с лука тетиву и повернулся. - Должно быть, это и есть долина,
которую мы ищем, - заявил он. - Смотри, вон два двугорбых холма, все, как там сказано.
Давай-ка прочтем еще раз, чтобы проверить.
Серый Мышелов сунул руку в свой объемистый кожаный мешок и извлек оттуда лист
толстого пергамента, причудливо позеленевшего от времени. Три края листа были сильно
обтрепаны, четвертый край свидетельствовал о том, что лист этот совсем недавно
вырезала откуда-то чья-то твердая рука. Он был испещрен замысловатыми ланкмарскими
иероглифами, написанными чернильной жидкостью каракатицы. Однако Мышелов начал
читать не их, а несколько выцветших строчек, написанных на полях крошечными
буквами:
"Пусть короли набивают свои сокровищницы до потолка, пусть сундуки купца ломятся
от накопленных денег, и пусть глупцы завидуют им. Мое сокровище намного ценнее
всего, чем они владеют. Это бриллиант величиною с человеческий череп. Двенадцать
рубинов размером с кошачий череп. Семнадцать изумрудов величиною с череп крота. А
также множество кристаллов хрусталя и слитков желтой меди. Пусть правители
расхаживают с головы до ног в драгоценностях, пусть королевы увешивают себя
самоцветами, и пусть глупцы восхищаются ими. Мое сокровище будет долговечнее, чем
все их драгоценности. Я построил для него надежное хранилище в далеком южном лесу,
где, словно спящие верблюды, горбятся два холма, в сутках пути от деревни Сорив.
Эта громадная сокровищница с высокой башней достойна быть обиталищем королей,
однако ни один король не будет в ней жить. Прямо под замковым камнем главного купола
спрятано мое сокровище, вечное, как сверкающие на небесах звезды. Оно переживет меня
и мое имя, имя Ургаана Ангарнджийского. В нем моя власть над будущим. Пусть глупцы
ищут его. Но они его не получат. Пусть кажется башня моя пустою, и нет рядом будки с
пантерой цепною, ни грозного стража под каждой стеною, пусть нет в башне люков с
кипящей смолою, ловушек с пружиною нет потайною, не пляшут в ней трупы зловонной
гурьбою, не скалится череп улыбкою злою, не брызжет змея ядовитой слюною, - все ж
башню я стражей снабдил колдовскою. Пусть мудрый поймет: в башне скрыто такое, что
лучше оставить ее в покое".
- Этого типа, похоже, заклинило на черепах, - пробормотал Мышелов. - Должно быть,