 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
вы, наплевав на посулы брата, с помощью моего смеха убили его. Теперь надо страшиться
лишь старика...
Снова проходя под высокой сводчатой аркой со странно вырезанным замковым
камнем, путники опять услышали свистящий стон, и на этот раз у них уже не было
сомнений в его реальности, близости и в направлении, откуда он раздавался. Бросившись
в темный и особенно туманный уголок залы, они увидели там внутреннее окно,
расположенное вровень с полом, а в этом окне разглядели лицо, как бы лишенное тела и
плававшее в тумане. Узнать его черты было невозможно, оно походило на квинтэссенцию
всех старых и разочарованных лиц в мире. Бороды под ввалившимися щеками на нем не
было.
Отважившись подойти поближе, путники увидели, что лицо это, похоже, не лишено
тела напрочь. Они разглядели призрачные, болтающиеся в тумане обрывки не то одежды,
не то плоти, пульсирующий мешок, напоминавший легкое, а также серебряные цепи с
какими-то то ли крючьями, то ли когтями. И тут единственный глаз, остававшийся на
этом постыдном обрывке плоти, открылся и уставился на Ахуру, а высохшие губы
сложились в карикатурное подобие улыбки.
- Как и тебя, Ахура, - проговорил обрывок тончайшим фальцетом, - он послал меня с
поручением, выполнять которое мне не хотелось.
Движимые безотчетным страхом, Фафхрд, Мышелов и Ахура оглянулись, как один,
через плечо и уставились в распахнутую наружную дверь, за которой клубился туман.
Они смотрели так три, четыре удара сердца. Потом они услышали тихое ржание одной из
лошадей. После этого все трое развернулись в сторону двери, но еще раньше кинжал,
посланный недрогнувшей рукой Фафхрда, вонзился в глаз замученного существа за
внутренним окном.
Так они и стояли бок о бок: Фафхрд - с дико горевшими глазами, Мышелов -
напряженный, как струна, Ахура - с видом человека, который, удачно преодолев
пропасть, поскользнулся на самой вершине.
В туманном дверном проеме показалась темная поджарая фигура. - Смейся! -
хриплым голосом Фафхрд скомандовал Ахуре. - Смейся! - И он принялся ее трясти.
Голова ее болталась из стороны в сторону, жилы на шее дергались, губы искривились,
но из них вырывалось лишь сдавленное кваканье. Лицо девушки исказила гримаса
отчаяния.
- Да, - произнес голос, который все сразу узнали, - существует время и место, где смех
очень быстро тупится и так же безвреден, как меч, который сегодня утром пронзил меня.
Как обычно, смертельно бледный, с маленьким кровавым пятнышком в районе сердца
и размозженным лбом, в пропыленной черной одежде перед ними стоял Анра Девадорис.
- Итак, мы вернулись к началу, - медленно проговорил он, - но теперь перед нами
открывается более широкий простор.
Фафхрд попробовал что-то сказать, рассмеяться, но и слова, и смех застряли у него в
глотке.
- Теперь вы уже знаете кое-что обо мне и моем могуществе, как я и надеялся, -
продолжал адепт. - У вас было время все взвесить и принять новое решение. Я все еще
жду вашего ответа.
На этот раз Мышелов попытался заговорить и рассмеяться, но и он потерпел неудачу.
Несколько мгновений адепт разглядывал их, самоуверенно улыбаясь. Потом вдруг
перевел взгляд в сторону, нахмурился и, подойдя к внутреннему окошку, присел перед
ним.
Как только он повернулся к путникам спиной, Ахура, потянув Мышелова за рукав,
попыталась что-то ему прошептать, но это получилось у нее не лучше, чем у глухонемой.
Адепт всхлипнул:
- Этот был моим любимчиком. Мышелов выхватил кинжал и хотел было наброситься
на адепта сзади, но Ахура оттащила его, указывая в совершенно ином направлении.