 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- Нет, его зовут... - Нингобль помолчал немного, потом закудахтал: - Я совсем
запамятовал, что ни при каких обстоятельствах не должен называть вам его имя.
- Что? - Фафхрд в ярости вскочил. - Да, дети мои, - сказал Нингобль, и его глазные
стебли внезапно сделались жесткими, твердыми и бескомпромиссными. - Более того, я
должен сказать, что ничем не могу помочь вам в этом деле... (Фафхрд сжал кулаки)... и
весьма этому рад... (Фафхрд выругался)... потому что нельзя даже придумать более
подходящего наказания за ваш чудовищный разврат, который я так часто оплакивал...
(Фафхрд положил ладонь на рукоять меча)... и если бы мне пришлось карать вас за ваши
многочисленные грехи, то я выбрал бы точно такое же заклятие... (Это было уже
слишком: Фафхрд заворчал и со словами: "Так это твоих рук дело! " - выхватил меч и
начал медленно подступать к фигуре в плаще)... Да, дети мои, вы должны беззлобно и
покорно смириться с судьбой... (Фафхрд все приближался)... А еще лучше, если вы,
подобно мне, удалитесь от мира и целиком отдадитесь размышлениям и раскаянию...
(Меч, блистая в свете костра, был уже всего в ярде от Нингобля)... Будет прекрасно, если
остатки этого своего воплощения вы проживете в одиночестве, окруженные преданными
свиньями и улитками... (Кончик меча прикоснулся к потертому плащу)... посвятив
оставшиеся годы установлению взаимопонимания между человечеством и низшими
животными. Однако... (Нингобль вздохнул, и меч замер)... если вы все же упорствуете в
своем безрассудном намерении бросить вызов этому адепту, я наверное сумею помочь
вам небольшим советом, хотя предупреждаю, что вы тогда окажетесь в пучине бед, на вас
будут наложены такие обязательства, что вы поседеете, их выполняя, и, кстати сказать,
погибнете.
Фафхрд опустил меч. Тишина в темной пещере сделалась тяжелой и зловещей. И тут
Нингобль заговорил голосом отдаленным, но звучным - подобные звуки издавала статуя
Мемнона в Фивах, когда на нее падали первые лучи солнца.
- Вижу неотчетливо, как в заржавевшем зеркале, но все же вижу: для начала вам
следует добыть кое-какие пустяки. Прежде всего покров Аримана [Ариман (Ахриман) - в
иранской мифологии верховное божество зла] из тайной усыпальницы близ Персеполя...
- А как же быть с воинами Аримана, отец? - возразил Мышелов. - Их ведь двенадцать.
Двенадцать, отец, и все они ужасны и неумолимы.
- А ты думал, я дам вам задания для щенков, которых учат приносить палку? - сердито
прохрипел Нингобль. - Далее: вам следует достать прах мумии фараона Демона,
правившего в течение трех жутких и неучтенных историей ночей после смерти
Эхнатона...
- Но, отец, - чуть зардевшись, возразил Фафхрд, - ты же знаешь, кто владеет этим
прахом и чего эта женщина требует от посещающих ее мужчин.
- Ш-ш-ш, я старше тебя, Фафхрд, на целую вечность. В-третьих, вы должны добыть
чашу, из которой Сократ выпил цикуту; в-четвертых - побег первого Древа Жизни, и
наконец... - Нингобль запнулся, словно его подвела память, достал из кучи черепок и
прочел: - И наконец, вы должны найти женщину, которая приходит, когда готова.
- Какую женщину?
- Женщину, которая приходит, когда готова. - Нингобль бросил назад черепок и вызвал
тем самым миниатюрный обвал.
- Клянусь гнилыми костями Локи! [в скандинавской мифологии бог, отличавшийся
насмешливым и коварным характером] - возопил Фафхрд, а Мышелов заметил:
- Но, отец, никакая женщина не приходит, когда готова. Любая женщина в таком
случае ждет.
Радостно вздохнув, Нингобль сказал: - Не печальтесь, дети. Разве это в обычае вашего
доброго друга Сплетника - давать легкие советы?
- Не в обычае, - согласился Фафхрд. - Итак, собрав все, о чем я сказал, вы должны
отправиться в Затерянный Город Аримана, лежащий к востоку от Армении. Давайте не
будем произносить его имени даже шепотом...